Порочное влечение. Сандра Бушар
тот вручал ключи от больницы, которую построил на деньги “ZoMalia Industries”. Она резко отличалась от других его пассий: худая, но совершенно не модель; симпатичная, но по-своему, а не по голливудским стандартам; умная, острая на язык, не терпящая лжи и никогда не лгущая. Все это можно было прочитать по уставшим, немного осунувшимся глазам, которые были такими не из-за непосильной работы (после того как она бросила папу, он закрыл клинику и навсегда отрезал ей пути к построению достойной карьеры), а скорее от общей усталости от всего мира. По тонким губам, вечно были сложенным в узкую линию и никогда не улыбавшимся. По острым скулам, делавшим ее похожей на дистрофика, но не убавлявшим ее женской, взрослой привлекательности.
Когда она только начала путаться с моим отцом, я все никак не мог понять причины. Она – врач с практикой в США, пятью защищенными диссертациями, с великой целью вылечить весь мир и погруженная в работу с ночи до утра. Мой отец – не пропустивший ни одной юбки ловелас, хозяин самой крупной в стране корпорации, озабоченный только заседаниями на советах директоров, курсом валют и возможными потерями в бизнесе. Первое время ребенок во мне ненавидел их лютой ненавистью, так как было понятно, что ничего, кроме любви, их свести не могло, но затем я даже прикипел к этой женщине и проникся к ней симпатией.
Первым не выдержал серьезных отношений папа и изменил Виоле с секретаршей. Не знаю как, но она узнала и просто ушла, а от отца так просто еще никто не уходил. Он не стал унижаться и просить ее вернуться, хотя очень страдал, он просто испоганил ее жизнь, вогнал в долговую яму и депрессию, длиною в жизнь. Теперь она зарабатывает на проживание незаконными операциями на дому, и я был тем человеком, который поддерживал ее материально скорее из жалости, а не из-за сильной любви.
Именно поэтому я попросил девушку в переулке позвонить Виоле, был уверен, что она не посмеет отказать. Девушку… Перед глазами снова появился этот темноволосый ангел с детским, непосредственным лицом… От одной мысли, что она все же не побоялась и спасла меня, по телу разливалась гордость, словно она была моей… Кем? Понятия не имею, но кем-то очень дорогим сердцу. Даже сейчас я понимал, что это первый человек в моей жизни, который сделал что-то для меня бескорыстно, просто по велению души.
– Девушка… – прохрипел я и поморщился, чувствуя, как каждая сказанная мною буква отдает болью в рану. – Где?.. Она нужна мне… Позови…
– Тише-тише, – Виола, словно мать, аккуратно поправила жгут на моем животе и обеспокоенно сказала: – На тебе закончилось обезболивающее… Так что скоро пройдет действие первой и последней порции – будь готов к адской боли. Кстати, я не звонила твоему отцу. Должна была? – я отрицательно покачал головой, и она согласно кивнула. – Спасительница твоя в коридоре сидит. Представляешь, звонит ночью телефон. Смотрю – Роберт! А в трубке какая-то девочка! Говорит, типа, тебя пырнули ножом, ты без сознания и срочно нужно спасать, – я грустно усмехнулся, понимая, какое "счастье" доставил Виоле этим вечером… или утром? Из-за задвинутых створок ничего