Больничка. История главного врача. Сергей Попов
наряд милиции нашего героя. Выяснив, что в «заложниках» у Трепункина два внештатных сотрудника, а пьяный сторож не хочет их выпускать, решили его уговорить открыть дверь.
– Послушай, эй сторож, открой дверь, мы из милиции, приехали по твоему вызову! Вы же вызывали? – начал говорить один из вновь прибывших сотрудников милиции.
– Что-то, вы больно быстро приехали! На милицию и непохоже! Еще видно своих дружков позвали. Ну, погодите, приедет настоящая милиция, она вам покажет!
– Да, мы есть и самая настоящая! Выгляни в окно. Посмотри на нашу форму.
Зимой милицейскую форму очень трудно отличить от обычной гражданской. Тот же тулуп, та же зимняя шапка. Пойди, разберись в темноте, кто это перед тобой! Милиционер или грабитель!
Выручать же надо своих, и решили наши милиционеры наступать сразу же с двух сторон, понадеясь на то, что пока одни будут отвлекать сторожа, то другие попытаются попасть через другой запасной выход. На том и порешили. Но Боря тоже не дурак, разговаривает с одними, а сам держит под контролем другую дверь. И когда милиционеры стали проникать через другую дверь он был уже тут как тут и встретил во всеоружии осаждающих.
– А, хотели хитростью взять, – закричал Трепункин и начал мутузить в тесном коридоре троих милиционеров, не разбирая ни лиц, ни званий.
– Да, погоди ты, опомнись, – пытался образумить сторожа один из сержантов, – ты, что меня не помнишь, я же к тебе всегда греться приходил!
– Я, тебя сейчас согрею, – орал, что ей мощи Боря, – помогите, люди, на детский садик напали.
Но не рассчитал своих сил, подлетели еще трое ментов. Повисли со всех сторон на Борисе, а он как былинный богатырь, старался их отряхнуть со своих плеч, да не смог. Силы были больно неравными.
– Суки, пустите, убивают! – зарыдал Борис и вдруг ни с того ни с сего запел, – «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Пощады никто не желает…
И потащили нашего студента-сторожа в «воронок» и отвезли в отделение, где он отоспавшись, с ужасом, утром осознал, что же натворил. В рукопашной битве с ним участвовало 10 милиционеров. Дело было очень серьезным. Здесь пахло не только исключением из института, но и уголовным делом.
Спасли только две причины: сам декан Иван Иванович ходатайствовал о прощении Трепункина, да и милиционеры, которые приходили греться к нашему Лене, пожалели его по старой дружбе.
Распили они мировую, и на этом инцидент и закончился. Правда, детский садик распрощался с таким сторожем, уж больно самоотверженно он защищал его стены.
Вот теперь и ждал Борис Михайлович своего декана, как отца родного и хотел встретить его подобающе.
Про декана факультета говорили разные вещи: одни считали его тайным алкоголиком, тщательно скрывающим свою причастность к пьянству, другие большим ученым, основателем факультета и перспективным профессором. У себя на кафедре декан запирался у себя в кабинете и курил беспрестанно, попивая