Времена жизни. Рассказы. Геннадий Васильев
были лысыми, носили перепачканные мазью панамы, и в общем туалете, не делившемся на «мальчиковый» и «девочкин», нелегко было различить – кто сидит орлом на толчке, мальчик или девочка?
Больница была далеко, и мать сумела приехать только раз. Увидела – ужаснулась. Она сама работала медсестрой и понимала, что в таких условиях его не только не вылечат как следует, а снабдят чем-нибудь похуже: разновидностей этой кожной болезни очень много. Несмотря на расстояние, она через два дня приехала снова, привезла одежду, тайно переодела его в палате, вывела за ворота – и вернулась в больницу требовать выписку. Главврач долго сопротивлялся, боясь ответственности, в конце концов плюнул, приказал выдать выписку, а наедине неожиданно сказал:
– Вы правильно сделали. Мы его здесь залечим. Всю жизнь потом мучиться будет.
Отец сходил в школу, договорился с директором, что ему разрешат сидеть на уроках, не снимая берета. Аргумент прозвучал убедительно: его изуродованная голова напугает кого угодно. Директор отдал устное распоряжение, учителя провели беседы с учениками, и скоро его берет перестали замечать.
Все, кроме одного. Тот был старше двумя классами, здоровее физически, и при каждом удобном случае, когда рядом не было взрослых, норовил стащить с его головы берет. Издевательски смеялся, приглашая к веселью других. Он плакал от злости и бессилия. Родителям не жаловался: не видел смысла.
Вылечить болячку в больнице успели, но предупредили: волосы, скорее всего, никогда не отрастут. Отец, прирожденный лекарь, хоть и без высшего образования, что-то покумекал – и раз в неделю стал брить ему голову. Сначала было больно, потом кожа привыкла. После десятого или пятнадцатого бритья волосы вдруг полезли, да такие, каких у него отродясь не было. Курчавые, жесткие, норовистые. Началась другая мука – каждое утро их расчесывать. Мелкая расческа не брала вовсе, но и крупной они слушались неохотно. Зато шевелюра обещала вырасти такая, что на него стали обращать внимание девчонки и даже девушки.
Мучитель-старшеклассник, наконец, от него отвязался.
А спустя годы его недруга и самого настигла беда. Службу в армии он проходил в Семипалатинске. Во время очередных испытаний случилась авария, воин надышался страшным веществом гептилом. Он не только облысел за месяц, но заработал туберкулез, который развивался стремительно. Комиссовать его не успели: умер в госпитале.
4
Призвали в армию и моего героя. На пересылке, обритый, стоял, ежился от осеннего холода. Покупатель-старлей скомандовал:
– Кто на трубе играл на гражданке – шаг вперед!
Не думая, сделал шаг. Забрали в музыкальную роту. Позже испугался, подошел к покупателю уже в вагоне, по пути к месту:
– Товарищ старший лейтенант, пошутил я, не играл сроду, только на баяне умею, и то плохо.
Старлей посмотрел весело и нетрезво:
– В армии как? Не можешь – научим, не хочешь – заставим… –