Расскажи мне, батя, про Афган!. Александр Архипов
Платону подошел прапорщик Мишин. Погладив нового бойца, он присел на тёплый камень и сказал, обращаясь к сидящим поблизости разведчикам:
– Я, кажется, знаю, что случилось с нашим товарищем Шариком. Шарик – собака-сапёр. Судя по изношенному ошейнику, в Афгане уже давно. Эти собаки натасканы на поиск неглубоко заложенных мин. Работают в паре с сапёром. После обнаружения мины, собачка подаёт сигнал, подходит сапёр, а собачку отсылает на безопасное расстояние, от греха. В нашем случае «грех» случился, произошёл подрыв. Что уж там приключилось с сапёром, остаётся только гадать, а вот Шарик, в результате контузии, потерял нюх. То есть превратился в нерабочую собаку. А такие не нужны. Таких списывают.
– Как не нужны? Куда списывают? Это, что получается? Военный пёс честно выполняет свой долг, спасает жизни своих солдат. Пашет за миску каши, жизнью рискует, а потом случается беда… Товарищ прапорщик, их просто убивают? Чтобы не кормить? – возмущённо скрипит зубами Сандро.
– Я знаю несколько случаев, когда раненых заслуженных собак ребята с собой домой забирали. Демобилизовались, так сказать, со своими напарниками. А этого бедолагу… Пёс-то молодой ещё. Года три, не больше. Нюх пропал, а слышит очень хорошо. Вон как ушами водит!
– Думаю, его хозяина уже нет, и кому-то просто приказали избавиться от собаки. А он, видно, «пожалел». Выбросил где-то по дороге из машины. Видишь, у него все лапы побиты, видно долго за машиной бежал, не понимая за что его так, – объяснил свою версию подошедший взводный. – Уроды, конечно. Да, Шарик?
Шарик каждый раз, когда слышал свою кличку, с благодарностью смотрел на его окликнувшего и часто-часто стучал хвостом по земле. «Да! Я Шарик, брат! Я русская немецкая овчарка!» Наверное, так.
На очередном сеансе связи взводу поставили конкретную задачу. По абсолютно свежим разведданным, полученным от местных агентов, несколько бандитских группировок готовят засады для обстрела продвигающейся техники бригады. В основном охота ведётся за топливозаправщиками, большегрузными УРАЛами, перевозящими личный состав и боеприпасы. Поэтому «нитки» (колонны и конвои) старались делать короче. Так было проще отбиваться и маневрировать.
Как правило, небольшие банды из 5-10 человек, вооружённые противотанковыми гранатомётами нашего или иностранного производства, с близкой или средней дистанции обстреливают конвой или воинскую колонну и, под прикрытием пулемётов, быстро уходят. Бороться с ними крайне сложно. Уроженцы этих мест очень хорошо знакомы с местностью и используют самые надёжные пути отхода.
Согласно плана операции, небольшая колонна разведчиков свернула на примыкающую к главной узкую, разбитую техникой и непогодой дорогу. Через пять километров, выехали к неширокой горной речке с быстрым течением. Было принято решение технику замаскировать и поставить повыше в негустой «зелёнке», чтобы, имея преимущество в огневой мощи, можно было подавить огневые точки духов и отрезать путь к отступлению. А огневые точки с бойцами расставить таким