Игра на изумруд. Владимир Кузьмин
мы расхохотались.
– А кто же будет суфлировать? – первым делом забеспокоился дед о своей основной должности в театре.
– Да у нас в труппе целая династия суфлеров, так что беспокоиться не о чем, – успокоил его антрепренер, сделав красивый жест в мою сторону.
– Подождите, – настал мой черед проявлять беспокойство, – а шумы? Шумы кто будет делать?
– Оркестр. Пьеса такова, что специальных эффектов не требует, там все действие в комнатах происходит. Опять придется просить у градоначальника арфу, но это не проблема. Если вы, конечно, согласны.
– Я же двадцать лет не выходил на сцену, – выразил сомнение новый актер труппы.
– Неправда, – тут же осадили его. – Время от времени вы участвовали в любительских спектаклях. Но главное, ваш предыдущий опыт… я полагаю, что это как плавать: один раз научившись, уже никогда не разучишься. А уж вы играли на таких знаменитых сценах, и так играли, что о ваших ролях по сей день разговоры ходят. Так что готовьтесь, репетиция начнется через четверть часа.
– Если ты знала заранее и не сказала, то ты мне больше не внучка, – грозно произнес дедушка, выходя и закрывая дверь уборной Александра Александровича. – До самого вечера!
Я засмеялась и стала уверять, что ничего не знала и догадалась лишь за несколько секунд до того, как все сказал сам господин Корсаков.
Репетиция завершилась чуть раньше, чем уроки в гимназии, но я все равно не стала сидеть в театре, а пошла прогуляться неспешным шагом до места нашей с Петей встречи. Для этого мне пришлось только перейти через дорогу и пройти шагов пятьдесят. Больше делать стало решительно нечего, но, по счастью, рядом оказались витрина магазина Кухтериных и афишная тумба. Я изучила витрину и принялась читать афиши, когда услышала позади дыхание.
– Здравствуйте, Петя, – сказала я, не поворачивая головы.
– Здравствуйте, Даша, – откликнулся гимназист. – А как же вы… Ну, понятно. Вон как хорошо мы отражаемся в витрине, не хуже чем в зеркале.
– Ну раз вы сегодня настолько сообразительны, то, может быть, скажете, куда мы сейчас пойдем?
Петя пожал плечами: мол, откуда же мне знать, – но сразу отвечать не стал. Посмотрел по сторонам, оглядел витрину, перевел взгляд на тумбу с афишами и, улыбнувшись до ушей, сообщил результат своих наблюдений:
– Мы пойдем в цирк! Смотреть карлика!
Накануне мы намеренно не стали обсуждать своих выводов о личности убийцы. Решили подумать как следует и не сбивать друг друга всякими скоропалительными версиями. Но, похоже, додумались мы до одного и того же. С одной стороны, то, что мы мыслим схоже, хорошо: можно понимать друг друга почти без слов. Но, с другой стороны, нам не помешало бы высказывать большее число вариантов. Это я подумала про себя, а вслух спросила:
– И что вы обо всем этом думаете?
– О карлике или о ситуации в целом?
– Сперва обо всем сразу. Хотя бы о том, для чего нас привлекли к расследованию.
Петя сделал самое умное лицо, какое у него могло получиться, и важно спросил:
– Разрешите