Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах. Николай Самохин
он ее от себя отцепил, выбежал из кухни и придавил дверь.
– А ну, мужики! – кричит. – Подержите маленько! А то все у нас накроется!
– Давай, – говорят те. – Только по-быстрому.
Серега отодрал балконную дверь, выскочил наружу и, прикинув по памяти – с какой стороны сугроб, прыгнул в темноту.
И представьте – угадал! Через пять минут заявился в квартиру – грязный, как трубочист. Но целый, только что физиономию немного поцарапал об дерево, когда мимо пролетал. Но поскольку насчет физиономии уговора не было, Серега по закону счистил с Дубова и дяди Гены двести рублей.
Ну, дядя Гена, тот ничего. Отдал деньги и похохатывает: мне, говорит, все равно надо было ему какой-то приличный подарок покупать в связи с женитьбой. Так что эта сотня у меня списанной считалась. А Дубов очень переживает. Как подопьет, так начинает жаловаться.
– Я все же, – говорит, – надеялся, что он ноги переломает. И ведь что обидно! – вроде правильно рассчитал. Как раз перед этим по телевизору говорили об аварийном положении и призывали всех выйти на уборку снега. Ну, думаю, пока мы тут базарим – там уж все выскребли, до асфальта. Но в этом доме такой народец живет – хоть бы один с лопатой вышел!.. Ну, ничего. Я его за свою сотню еще подсижу на чем-нибудь.
Однако я думаю, вряд ли Дубову удастся в будущем подсидеть своего сменщика. Cepeгa на выспоренные деньги купил телевизор и сам теперь в курсе всех последних событий.
Рассказы из сборника
Три прекрасных витязя
1972 г.
ПОЛЕЗНОЕ ИСКОПАЕМОЕ
Копали траншею на улице Четвертой Низменной. Водопроводную. Рыли экскаватором, а за ним уж подчищали лопатами. Подравнивали.
Экскаваторщик Буглов зачерпнул очередной раз ковшом и вместе с землей поднял с глубины три с половиной метра бутылку водки. Полную. Этикетка на ней сгнила, а сама пол-литра была целенькая. Только стекло маленько пожелтело – видать, от долгого лежания в глине.
Бригадир Васька Зверинцев взял бутылку, посмотрел ее на свет и крикнул:
– Старинная! Истинный бог. Еще довоенная. Видал – донышко у нее вовнутрь вдавлено. Сейчас такие не делают.
Буглов слез на землю.
– Старинная, – подтвердил он. – Только там теперь вода. Выдохлось, поди, все за столько лет.
– Водка-то? – сказал дядя Федя. – Да нипочем! Ты глянь – закупорка у нее какая! Настоящая пробка, не то что нонешние железки. У меня старуха одну такую с тридцать девятого года уберегла. А недавно, как сын из армии вернулся, достала. Дак мы с Генкой – веришь-нет? – по одному стакану выпили и попадали.
– Верю, – хмыкнул Буглов. – Ты и с рассыпухи падаешь.
– А ну, отсуньтесь! – скомандовал бригадир Васька Зверинцев и вышиб ладонью пробку.
– Нет, не выдохлась, – сказал он, отпив три больших глотка. – Нормальная водка. Вроде Петровской. Петровскую кто пробовал, нет? – и отпил еще глоток.
– Дай-кось мне, – протянул руку дядя Федя. Бригадир Васька Зверинцев отодвинул