Сюрпризы Лебяжьего озера. Алексей Самочётов

      – Врешь.

      – Когда я тебе врал?!

      – А… – отмахнулся Павел, и тут до него дошло. – Неужто в самом деле копыта отбросил?

      – Ну да! Здесь вот какое дело! Я сегодня специально пораньше проснулся, чтобы, так сказать, в лучах восходящего солнца запечатлеть рыболовную базу и ее окрестности. Пришел на речку, смотрю – наш «обожаемый» конкурент уже в раскладном стульчике на берегу расположился, штатив перед собой установил. Я ему молча кивнул и в сторонку отошел, чтобы ракурс получше выбрать. Потом на Какуева оглянулся – как сидел, так и сидит, голова на грудь свешена, фотик – на коленях. Подошел и сразу все понял. Да ты сам можешь посмотреть. – Лёва достал из сумки цифровой фотоаппарат.

      – Не хочу я на мертвеца смотреть. Меня от самого вида Какуева и при жизни воротило.

      – Короче, вызвал я полицию, те, в свою очередь, вызвали медиков. Приехали очень быстро, видимо, им здесь частенько приходится факты смерти констатировать.

      – И какова причина смерти? – Павел встал, вытащил из-за спины Лёвы свои джинсы с футболкой и начал одеваться.

      – Причина пока не установлена. Визуально – никаких ран не обнаружено. Может – сердце гикнулось. В общем, медики тело господина Какуева увезли, будут разбираться.

      – И какой теперь расклад с соревнованиями?

      – Надеюсь, все пойдет по плану. Разве что сегодня график сдвинется. Потому что и меня, и всех спортсменов будут вызывать, как потенциальных свидетелей.

      – Тебя – понимаю. – Павел заглянул под кровать в поисках кроссовок. – А остальные тут при чем?

      – В окошко выгляни – и все поймешь. Берег реки – как на ладони. Из других домов – то же самое видно. Понятно?

      Павел подошел к окну и приложил ко лбу ладонь, защищаясь от слепящего солнца. На берегу, как нарисованные, выделялись раскладной стульчик и штатив.

      – Вот ведь человек! – Павел в сердцах ударил кулаком по подоконнику. – Пока жил – гадил всем и каждому. А своей смертью – нагадил вдвойне.

      – Да ладно тебе, – скривился Лёва. – В народе говорится – о покойниках либо хорошо, либо ничего.

      – Вот это верно! А ты помнишь песню с такими словами: «Тенни-ис большо-о-ой – это хорошо-о!» Можешь считать, что я кощунствую, но, несмотря на предстоящие геморройные объяснения с полицией и со всеми остальными, я спою так: Какуев уме-е-ер – это хорошо-о!

      – Павел, ты и в самом деле кощун. Никакого почтения к смерти…

      – Да. И, говоря о смерти сегодняшней, девять человек из десяти со мной согласятся. И ты – среди них. Или я не прав?

      – Ты в десяти случаях из девяти прав.