Ловец моих снов. Юлия Устинова
напротив друга рядом с Ким.
Познакомившись с ними, мы выяснили, что парни тоже собираются учиться в Кенае, и оба всю жизнь прожили в Солдотне. Так состоялось наше неожиданное знакомство с аборигенами.
Ким вовсю кокетничала с Эриком, а вот мне пришлось устанавливать контакт с Хантером. На самом деле, парень он был образованный и разговорчивый, хоть и любопытный, поэтому наш диалог вышел довольно интересным.
– Поверить не могу, что ты из Майами, – изогнув бровь, он вскользь провел по мне взглядом.
– Не вижу ничего удивительного, моя сестра этим летом окончила Кенай. Она живёт здесь с мужем и просто без ума от Аляски.
– А ты? – спросил парень, – как тебе наш город?
– Ну, – я замялась, подбирая слова, – у вас тут… мило.
– Мило? – переспросил он. – И всё?
– Слушай, я кроме этой забегаловки еще ничего не видела, – ответила с улыбкой. – Мы с Ким только сегодня познакомились и решили поужинать тут.
– Вот оно что, – произнес Хантер, – хочешь устрою вам экскурсию? Можем съездить в наш парк, там здорово, есть туристические тропы и можно прогуляться вдоль реки. Что скажешь?
Мой мобильник заиграл мелодию, и это был веский повод, чтобы не отвечать на вопрос Хантера. Звонил неизвестный номер, и я уже хотела отклонить звонок, но почему-то ответила.
– Где ты? – и этот голос узнала без труда.
– Откуда у тебя мой номер?
– Насколько я помню, ты сама его дала мне, – ответил Шон. – И ты не ответила на мой вопрос.
– Ем сэндвич в центре. Ты оставишь меня в покое? – спросила, заметив, что Хантер прислушался к разговору.
– А ты бы этого хотела?
– Иди на хрен, – в десятый раз за последние несколько дней произнесла я, а парень, сидевший рядом, усиленно пытался что-то рассмотреть на столешнице из красного пластика.
– Ну тогда приятного аппетита, Шоколадка, – спокойно произнёс Шон. – Я позвоню позже, узнать, вернулась ли ты.
– Я ставлю тебя в чёрный список, мамочка, – проговорив это, я завершила входящий и тут же выполнила свою угрозу, заблокировав номер Шона.
Хантер с любопытством смотрел на меня, и я пожала плечами, бросив взгляд на лежащий на столе мобильник.
– Моя мама… – зачем-то соврала я. – Она волнуется за меня.
– Если бы я так говорил со своей мамой, меня бы давно вышвырнули из дома, – произнёс парень, улыбаясь, и стало понятно, что он мне ни капли не поверил.
– Знаешь, у нас в семье принято что-то вроде эмоциональной… демократии. Не держи в себе, и все такое, – теперь я уже откровенно дурачилась, а парень задорно посмеивался.
– Выходит, мои предки – эмоциональные консерваторы? – спросил парень. – Занятная теория.
– Эй, мне послышалось, или вы говорите о политике? – Эрик выглядел удивлённым, уставившись на друга.
– Нет, – покачал головой Хантер, – мы с Сарой обсуждаем стили семейного