Фельдъегеря́ генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Все книги в одном томе. Николай Rostov
стеганул кнутом лошадей Селифан, – не выдайте! – И тройка понеслась.
Прибавили и всадники.
– Пистолеты под сундучком, – напомнил Селифан Порфирию Петровичу, где хранились пистолеты, но капитан и без напоминания уже достал их. Держа в правой руке и левой руке по пистолету, он неотрывно смотрел на всадников, готовый в любую минуту выстрелить. То, что это были разбойники, он не сомневался. И намерения у них были самые серьезные. Их лица, укрытые по самые глаза треугольниками черных платков, были в том же самом сосредоточенном ожидании того момента, когда можно будет выстрелить из мушкетов, которые они держали в согнутых в локте руках.
«Выстрелю, когда различу их глаза, – решил для себя Порфирий Петрович. – Только бы проскочить то место, тогда будет время перезарядить пистолеты».
Разбойников было трое, а пистолетов два. Необходимо было проскочить раньше разбойников то место, где они намеревались перерезать им путь.
– Проскочим, будьте покойны, Порфирий Петрович, – угадал Селифан мысли капитана артиллерии в отставке.
А разбойники приближались все ближе и ближе. Уже были слышны их гортанные выкрики.
– Да стреляй же, Порфирий! – не выдержали нервы у Селифана.
Порфирий Петрович даже не шелохнулся. Плавно, не целясь, он нажал на курок пистолета, который держал в правой руке; потом положил его себе за спину и сказал громко Селифану:
– Заряжай!
– Да как же!..
– Заряжай, – повторил еще раз Порфирий Петрович и переложил из левой руки в правую руку второй пистолет.
Первым же выстрелом он угодил в грудь лошади первого разбойника, вырвавшегося чуть вперед, и она рухнула на скаку на бок, придавив собой седока. Остальные два разбойника даже не посмотрели в сторону своего упавшего товарища, и один из них прицелился в Порфирия Петровича – и выстрелил!
Пуля просвистела возле его щеки. Слава Богу, не попала ни в Селифана, ни в лошадей!
Вторым своим выстрелом Порфирий Петрович снес стрелявшему с головы мохнатую кавказскую шапку и, пожалуй, не только ее. Потерявший шапку взмахнул руками и, опрокинувшись на спину, вылетел из седла. Одна его нога застряла в стремени, и лошадь, метнувшись в сторону, понеслась по полю, волоча по снегу его разбойницкое тело.
Третий разбойник тут же осадил своего коня и повернул назад. Видно, наглядный урок, продемонстрированный Порфирием Петровичем только что двумя выстрелами, остудил его разбойничий пыл.
– А ведь и правда, Порфирий Петрович, меток ты! – отдышавшись и переведя лошадей на тихий шаг, проговорил Селифан.
Порфирий Петрович ничего не ответил. Они уже отъехали с версту от того места, где напали на них разбойники, а он все держал в руке пистолет. Так и доехал до расположения бывшего его полка.
Было уже далеко за полночь, когда они подкатили к дому купца Прозорова, отданному на постой командиру батальона майору Дружинину. В тот вечер все офицеры полка собрались у него по обыкновенному поводу: