Огнепад: Ложная слепота. Зеро. Боги насекомых. Полковник. Эхопраксия. Питер Уоттс
не стратегия, твою мать! Ты что, не видишь, как мне больно? Я уже не сопротивляюсь, лежу, свернувшись эмбрионом, на полу, а ты только и можешь, что критиковать мою стратегию? Что мне еще прикажешь – вены перерезать?!»
Я пожимал плечами и отворачивался. Уловки природы.
– Она рыдает, – констатировал я. – Ей плакать легко: высокий уровень лактата в крови, просто химия. А она прикрывается этим так, словно я ей чего-то должен.
Паг поджал губы:
– Не значит, что это напускное.
– Все напускное. Любое поведение – лишь стратегия. Ты же знаешь, – я фыркнул. – А она дуется от того, что я сделал по ней модель?
– Полагаю, дело не в самой модели, а в том, что ты не рассказал ей об этом. Ты же знаешь, как она ценит честность в отношениях.
– Само собой! Она просто не хочет о ней слышать.
Он посмотрел на меня.
– Отдай мне должное, Паг. Ты действительно считаешь, что я должен сказать Челси, как временами меня передергивает от ее вида?
Система по имени Роберт Паглиньо сидела молча, потягивала наркотик и приводила в порядок несказанные слова. Переводила дыхание.
– Поверить не могу, что ты можешь быть таким тупым, – выжал из себя он.
– Да? Просвети.
– Конечно, она хочет услышать, что ты не сводишь с нее глаз, что ты любишь ее оспинки и запах изо рта и согласен не только на одну корректировку, а на все десять. Но это не значит, что она ждет от тебя вранья, идиот этакий! Она хочет, чтобы все это оказалось правдой. И… ну, почему так не может быть?
– Потому что это не так, – ответил я.
– Господи, Сири! Люди не ведут себя разумно. Даже ты. Мы – не мыслящие машины, а… чувствующие машины, которые по случайности умеют думать, – он перевел дыхание и хлебнул еще. – И ты это сам знаешь, иначе не смог бы работать. Или, по крайней мере… – он поморщился, – система знает.
– Система!
Я и мои протоколы – вот что он имел в виду. Моя «китайская комната».
Я вздохнул:
– Она не работает со всеми.
– Заметил. Нельзя читать систему, к которой слишком привязан, да? Эффект наблюдателя.
Я пожал плечами.
– Вот и хорошо, – заключил Паг. – Не думаю, что мне понравилось бы общаться с тобой в этой комнате.
– Челси говорит, – вырвалось у меня прежде, чем я успел себя одернуть, – что она предпочла бы настоящую.
Паг поднял брови.
– Настоящую что?
– «Китайскую комнату». Говорит, та поняла бы ее лучше.
Несколько мгновений вокруг нас бормотал и шумел «КуБит».
– Могу понять, почему она так сказала, – произнес Паг в конце концов. – Но ты… ты справился, Стручок.
– Не знаю…
Он напористо кивнул:
– Знаешь, что говорят о непроторенных дорогах? Ну, вот ты сам прокладываешь себе путь. Не знаю почему… Это как учиться каллиграфии без рук. Или… жить с проприоцептивной полинейропатией. Если бы у тебя просто получалось сосуществовать с людьми, это было бы чудо;