Роузуотер. Таде Томпсон
это ночью. Я сажусь напротив Аминат и, попивая чай, наблюдаю, как она спит. Ушибы ноют, и еще реанимат явно задел рот, потому что мне больно пить. Мелькает мысль, не включить ли телевизор.
Я читаю «Как услышать Бога», пока она не зевает, потягивается и садится.
– Привет, – говорит она.
– Привет, – отвечаю я.
– Я думала, что ты уйдешь.
– Почему?
Она пожимает плечами.
– Бывали у меня мужчины, которым я переставала нравиться ближе к рассвету.
– Ну и дураки.
Аминат улыбается.
– Ты милый.
Она вскакивает на ноги, надевает трусики и выходит из комнаты, увернувшись, когда я пытаюсь сцапать ее. Я слышу, как хлопает дверь и как она облегчается. Слышу, как она полощет рот, прежде чем вернуться.
Аминат проводит меня за руку на кухню и толкает на стул рядом с маленьким квадратным столиком. На ней теперь длинная белая футболка. Опустошает кофеварку – на вид она сто́ит, как вся Земля. Спитой кофе отправляется в пакет, потом в корзину.
– Я сначала пью кофе, потом завтракаю. А ты? – спрашивает она.
– Сделай то же, что и себе, – отвечаю я.
– Отлично, потому что у меня идеальный вкус. Я сделаю яичницу с ямсом.
Мне кажется, я не голоден, но уверен, что все съем. Я хочу есть ради нее.
– Что ты обычно делаешь по субботам? – спрашивает она. Засыпает зерна в кофеварку. Одно падает на столик, и она отдает его мне. Я обнюхиваю его и отправляю в рот. На вкус и запах оно отдает табаком с древесиной.
– Как пойдет. Работаю, если есть подработка. Если нет, захожу в больницу.
– Зачем? Кто-то из родных болеет?
– Нет. Просто хожу… помогать. – Это лишь наполовину правда. Я хожу в больницу ради перспективы. – А ты?
– Обычно езжу в Лагос навестить семью. – Она заливает воду и нажимает кнопку. – Маму, папу, младшего брата.
– Каждую неделю?
– Почти. Я помогаю присматривать за служанкой, заплетаю маме косы. Мама думает, что служанка – ведьма. Ну, кто знает? Она довольно ленивая.
– Как давно ты в Роузуотере?
Она наклоняет голову влево:
– Почему ты думаешь, что я тут не с самого начала? Город не такой старый.
– Потому что я тут с самого начала, и заметил бы такую яркую женщину раньше.
Она смеется, достает корзину и выбрасывает в нее кофейную гущу.
– Подлиза. Я тут три года.
– А почему из Лагоса уехала? Больше денег, больше работы… Мужчины получше. Или женщины.
– Пффф. – Она наливает черный кофе в две одинаковые чашки, на которых изображены желтые смайлики с красными пятнами в районе одиннадцати часов. Открывает ящик под раковиной и достает большой клубень ямса, в волосатых корешках и шишковатых комьях земли. Кладет его на кухонную стойку и начинает резать на ломтики.
– Я болела.
– Я понял. Видел, как ты реагировала на Открытие.
– Ага. Я благодарна.