Призраки Сумеречного базара. Книга вторая. Кассандра Клэр
с ужасом воскликнул Стивен.
Она вдруг поняла, что один из демонов успел клюнуть ее в ногу. Джинсы уже промокли от крови. В пылу битвы Селин ничего не чувствовала, но теперь, когда адреналин начал отпускать, острая дергающая боль заявила о себе.
Стивен уже держал в руке стило, готовый нанести руну ираци.
– Ты еще прекраснее, когда у тебя идет кровь! – заявил он.
Селин покачала головой и отодвинулась.
– Я сама могу, – возразила она.
– Для меня будет честью исцелить твою идеальную кожу, – запротестовал Стивен.
– Его что, по голове ударили? – осведомился Роберт.
Селин постеснялась объяснить. К счастью, вдалеке послышался клекот халфасов, а потом женский крик.
– Вы двое, присмотрите за колдуньей, – распорядилась Селин. – А я разберусь с остальными демонами, пока они никого там не съели.
И она помчалась прочь, пока Роберт не успел спросить еще чего-нибудь.
– Я буду скучать! – крикнул ей вдогонку Стивен. – Ты так очаровательна, когда жаждешь крови!
Почти за двести лет до этих событий Сумеречный охотник по имени Тобиас Эрондейл был обвинен в трусости. За это преступление наказывали смертью. Закон в те времена был не просто суров, он был безжалостен. Однако казнить его не успели, Тобиас сошел с ума и бежал. И тогда Конклав применил ту же меру наказания к его жене Еве. Она умерла. Как и дитя Эрондейлов, которое она носила во чреве.
Так, по крайней мере, гласила история.
Много лет назад Брат Захария узнал правду. Он встретил колдунью, спасшую ребенка Евы и после гибели матери вырастившую его как своего.
Этот ребенок вырос, и у него тоже родился ребенок, а у того, в свою очередь, еще один, и так далее – целая тайная линия Эрондейлов, потерянная для мира Сумеречных охотников. До этих самых пор.
Сейчас последний ее представитель находился в большой опасности. Долгое время это было единственное, что знал Брат Захария. Но он положил все силы на то, чтобы узнать больше, – ради Тессы, ради Уилла. Он шел по следу из хлебных крошек, пробивал стены головой, едва не погиб от руки фейри, уверенного, что потерянным Эрондейлам лучше оставаться потерянными. Или еще того хуже.
Последний из рода Тобиаса Эрондейла влюбился в фейри. Их дети – не говоря уже о внуках – будут наполовину Сумеречными охотниками, наполовину фейри.
Это означало, что поисками занят не один Захария, и он не без оснований подозревал, что лишь он не желает потерянным Эрондейлам зла. Если посланец фейри готов напасть не только на Охотника, но и на Безмолвного Брата – то есть нарушить Договор, и притом самым вопиющим образом, – просто чтобы заставить его прекратить поиски, значит, дело не терпит отлагательств, а опасность поистине смертельна.
Десятилетия тайных поисков привели его сюда, на Парижский Сумеречный базар, к человеку, по слухам, обладавшему драгоценной подвеской в форме цапли – семейной реликвией Эрондейлов. Звали человека Кроу и, по слухам, он был простецом с даром Зрения, ушлым, но ненадежным и слишком