Ковчег Могущества. Ольга Крючкова
Да, уж что-что, а лицедействовать, то бишь «притворяться», Ранеб умеет!..
Невольно в памяти Аменхотепа всплыли слова отца, Тутмоса IV, касающиеся отношения к богам и жречеству. Еще задолго до того, как отправиться в царство Осириса, отец неоднократно внушал Аменхотепу, что богов следует чтить и уважать, ибо они – прародители всего Великого Египта. А вот давать излишнюю волю жрецам ни в коем случае не стоит – иначе те рано или поздно непременно пожелают возвыситься над потомком божественного Ра, то есть над самим фараоном.
Полузабытые слова отца неожиданно взволновали Аменхотепа. Он припомнил, что в последние годы храмы, разбросанные по всему Египту, с завидными упорством и постоянством и впрямь набирают силу. В частности, присоединяют к своим владениям все новые и новые земли. И это не считая того, что крестьяне платят служителям храмов такие огромные подати, которые с государственными налогами смешно даже сравнивать…
Поразмышляв на эту тему еще какое-то время, Аменхотеп пришел к твердому выводу: настала пора предпринять по отношению к храмам и их служителям радикальные меры! В первую очередь, разумеется, ограничить права и власть Верховного жреца Ранеба, а уж потом, чуть позже, и всего жречества в целом. Сложность же проблемы заключалась, однако, в том, что пока еще Аменхотеп не знал, как осуществить это на практике. Более того: ему было стыдно признаться даже самому себе, что он… опасается Ранеба! Слишком уж огромными влиянием и властью тот обладал еще при жизни отца, а уж про нынешние времена и говорить не приходится…
Царица Тея покинула закончившееся представление в сопровождении дочерей – Сатамон и Бакетамон, падчерицы Кийи, рожденной от наложницы, которая недавно умерла очередными родами, и всей своей свиты. Погуляв немного по саду и вдоволь насладившись дурманящим сладковатым ароматом тигровых лилий, царица неожиданно остановилась.
– Пошлите за Камосом! – приказала она одной из служанок. – И передайте сыну первого советника, что я желаю видеть его немедленно!
Отделившись от свиты, девушка-служанка помчалась исполнять приказание своей повелительницы, а все остальные неспешно направились в сторону дворца.
Добравшись до своих покоев, царица первым делом пожелала испить холодной фруктовой воды, а затем, удобно расположившись в любимом кресле, попыталась сосредоточиться на словах, которые ей с минуты на минуту предстояло высказать Камосу.
– Моя несравненная госпожа, я уже перед вами и весь к вашим услугам! – звонко отрапортовал появившийся в дверях Камос, низко при этом поклонившись.
Царица властным жестом указала молодому сегеру на мягкую скамеечку, стоящую напротив ее кресла. Юноша безропотно проследовал к предложенному месту, трепеща в душе от предчувствия, что разговор с царицей предстоит непростой.
– Скажи-ка мне, Ка-а-амос… – певуче протянула Тея, и Камос тотчас поддался обаянию ее