Роковая тайна сестер Бронте. Части 1 и 2. Екатерина Борисовна Митрофанова
собственной смелости. – Неужели у вас ни разу не возникало желания выйти на улицу, тетушка!
– Что ты, детка! Бог с тобой! – порывисто воскликнула мисс Брэнуэлл, широко раскрыв глаза. – Бывало в моем родном Пензансе, – а, надо сказать, я слыла одной из самых обаятельных женщин Корнуэллского графства… Что, не верите? – тетушка лукаво подмигнула племянницам. – Мисс Элизабет Брэнуэлл в свое время славилась красотой и утонченностью настоящей светской дамы… Только не думайте, что я похваляюсь своим блестящим прошлым, ибо это удел лишь тех несчастных, у кого не осталось никаких целей и надежд на будущее…
Так вот, в Пензансе я частенько даже не хотела возвращаться домой – до того мне нравилось, нарядившись в какую-нибудь изящную, со вкусом подобранную одежду, весело и непринужденно пройтись по улицам этого удивительного, сказочно-прекрасного небольшого городка – в одиночку или в компании близких подруг. Нравилось беззаботно любоваться пестрыми коврами южных цветов, застилающих множество миниатюрных ухоженных клумб, с необузданным восторгом внимая восхитительным переливам звонких птичьих голосов. Ах, как все это было прелестно! А какие в тех местах добрые и отзывчивые люди! Как охотно мы проводили время в приветливых компаниях, постоянно собирающихся в различных домах Пензанса! Я, помнится, с особым невыразимым удовольствием брала понюшку из изящно отделанной золотой табакерки и пускалась в самые обыкновенные сплетни… Увы, всех этих милых, безобидных удовольствий теперь уж не вернуть.
– Вы несчастливы здесь, в Йоркшире, правда, тетя? – предположила задумчивая, проницательная Шарлотта.
– Несчастлива? – повторила ошеломленная тетушка. – А с чего это мне быть несчастной? Сдается мне, каждый человек, обитающий на этой земле, счастлив по-своему. И это никак не зависит от места его пребывания… Хотя, конечно, мне лично в непосредственном сообразовании с моими увлечениями и склонностями, составляющими привычный для меня образ жизни, больше подходит Пензанс.
Мисс Брэнуэлл невольно вспомнила время, когда она имела возможность выходить в свет, посещать балы и радоваться дарам и благам беззаботной пензансской молодости. Несмотря на распад семьи Брэнуэллов, произошедший в 1811 году, она по-прежнему имела частный доход в размере пятидесяти фунтов в год, так что вполне могла вести вполне комфортную жизнь независимой незамужней дамы, не стесненной в средствах и даже не обделенной некоторой роскошью. Теперь, однако, с этим покончено. Отныне средства мисс Брэнуэлл найдут иное применение. Хотя она, быть может, и лишилась теперь привычной роскоши и комфорта, но обрела нечто несравненно более важное – то, на что уже перестала надеяться. Она обрела семью. Пусть она и лишена счастья замужества и материнства – и все же она нашла здесь самых родных и близких людей, которые у нее остались.
– Почему же вы тогда приехали в Гаворт и зачем живете в нашем доме, милая тетушка, если вам здесь не нравится? – вопросила немало озадаченная Элизабет.
– Потому что… – мисс Брэнуэлл ненадолго замолчала, затем,