Ничего личного. Наталья Андреева
ругались. Я сам это видел. Кстати, как только сугробы расчистят, надо будет добраться до главного корпуса и просмотреть вчерашнюю запись. В этом коттедже видеомагнитофона нет. Я это уже выяснил.
– А где кассета?
– В кармане. Сейчас уберу в тумбочку вместе с бутылкой. Надо прятать от грабителей такие ценные вещи. Итого: шесть человек имеют явный мотив, остальные тайный. В таких делах, как правило, стоит только поглубже копнуть. Там, где люди делят между собой солидную зарплату, нет места любви и братству. Тем более сейчас, когда народ за место под солнцем глотку перегрызет. Да, нынче каждый сам за себя.
– И против всех. А Пашины люди? Их ты со счетов не сбрасываешь? Они-то должны были за него держаться! И уж никак не убивать!
– А если кто-то притворялся, что он Пашин человек, а сам делал ставку на Валеру?
– Прямо тайны мадридского двора!
– А ты у жены спроси, как ее в свое время убрали из «Алексера». Путем каких тайных интриг. Она тебя просветит. Серебрякова, между прочим, сама мне сейчас призналась, что некая Эльза пыталась всучить ей досье. Там было обо всех.
– Эльза, Эльза… Погоди-ка… Невзрачная блондинка с волосами до плеч? Действительно, на немку похожа!
– Гестапо в работе. Та еще сучка!
– Анька моя терпеть ее не может, даже не поздоровалась вчера.
– С такими можно и не здороваться, но они живут и процветают. Валера и мадам Иванова А за нее горой, я это еще осенью заметил. Анюте надо бы поосторожнее, если она еще хочет там работать.
– Моя бы воля, она бы вообще дома сидела, – вздохнул Серега. – Но это не выход. С чего предлагаешь начать?
– С обеда, конечно. Похоже, что дорогу жизни уже расчистили, я слышу, как за окном шумят моторы!
И действительно, в комнату ввалились румяные, засыпанные снегом Саша и Анечка. Они жизнерадостно закричали:
– Мужчины, вас приглашают на кормежку!
Леонидов встал. Во рту был вкус лака для волос.
– Пойдем, Серега, а то у меня желудок склеился.
– А у меня намылился изнутри.
– О чем это вы, мужчины? – поинтересовалась Саша.
– Да мы тут так, мылись.
– И причесывались…
Бутылку, в которой кое-что еще осталось, Алексей предусмотрительно запрятал обратно в тумбочку.
Когда Барышев вышел вслед за женщинами в холл, Алексей полез в тумбочку. Он посмотрел на кассету, задвинул поглубже, так, чтобы создалось впечатление, будто ее хотели спрятать, и аккуратно закрыл дверцу.
«Кто ищет, тот непременно найдет», – подумал он, выходя из комнаты.
Метель на улице постепенно утихала. У плохой погоды тоже должен быть лимит. Облака на небе напоминали слежавшуюся и посеревшую от долгого хранения вату, зато снег радовал своей несказанной белизной. Загородной, по-настоящему лесной.
«Дорога жизни», ведущая к столовой, была расчищена. Посреди сугробов пролегла огромная борозда. По этой борозде цепочкой тянулись к столовой люди: Манцев на ходу захватывал голыми руками снег и тер опухшее лицо, озорная Марина, которая шла сзади, пыталась подловить