Побег от посредственности. Павел Вособа
мы топим себя в обидах, мелкой мести, ощущениях удовлетворения и тайно раздаем вокруг удары под маской хороших советов и доброжелательности. Каждый наш добрый поступок на самом деле просто бизнес, за который мы ждем награду, преданность или послушание. Признайтесь, сколько добра вы сделали сами для себя?
– Сам для себя? Что вы имеете в виду?
– Настоящее добро дарит вам радость само по себе, а простить – значит, прежде всего, перестать наказывать самого себя, освободиться и вернуться к самому себе, не заниматься жизнями других, не анализировать, не оценивать без конца их поведение и действия, а взять на себя ответственность за собственную жизнь. Если вы это сможете, однажды вам удастся преодолеть самого себя и подарить добро и прощение другим.
– Фуф, это сложно, – сказал Ричард и неожиданно спросил: – Саломея смогла простить Ирода?
– О, мальчик перешел из обороны в наступление. – Виктория сначала засмеялась и минутку сомневалась, как будто что-то обдумывала. – Та история еще не закончилась, Ирод по-прежнему глубоко в болоте, а Саломея преодолевает свою жажду мести.
– То есть еще не готова простить, – добавил Ричард менторским тоном.
– Легко советовать другим, – насмешливо ответила Виктория.
– Так что им нужно, чтобы история закончилась?
– Саломея и Ирод должны разрешить свои отношения, – таинственно ответила Виктория.
Алое утреннее солнце поднялось над горизонтом и запылало. Обессиленные, они наконец-то добрались до машины и устало сели в нее, Виктория завела мотор, вдавила педаль, и машина медленно тронулась.
Ричард и женская душа
У тебя будет все, что ты пожелаешь, несчастная! (Платон)
Спустя чуть менее часа Виктория въехала на шоссе в Тель-Авив. Ричард из последних сил боролся со сном, вдруг веки тяжело закрылись, и их не получалось разлепить, голова бессильно опрокинулась назад, и тело провалилось в глубокий сон.
Была ночь. Он лежал на траве в городском парке у маленького озерца. Около него сидела хрупкая девушка в светло-сером платье, играла на гитаре и низким голосом пела:
«Если бы я выложила на стол все свои вещи,
кто бы любовался этой пустотой?
Если бы я исчезла c паркета вечности,
кто бы заметил, что пропала лишь тень?
Если бы я нашлась, как потерянная подкова,
кто бы меня поднял просто так, на счастье?
Если бы я споткнулась о землю или камень,
кто бы помог мне, кто бы меня поднял?
Поднялось бы сердце, которое не танцует под свист,
но чувствует свою подкову в моей приветливой пустоте.
Тогда бы я почувствовала твердую землю под пятками
и любовь, пульсирующую в моем дуэте».5
Ведь это его стихотворение! Ему было шестнадцать, фантазия, полная романтики, любовных поцелуев и нежных прикосновений, не давала ему спать, сердце бешено колотилось,
Мирослав Беран – стихотворение «Дробление» (1976).