Побег от посредственности. Павел Вособа
Пришло время открыть вам следующую дверь. Возможно, простите меня.
ВИКТОРИЯ, РИЧАРД И ИНСТИТУТ
Зависть посредственных – как чесотка, которая зудит все больше и больше, что уже невозможно терпеть.
Виктория с любопытством посмотрела на Ричарда, как будто хотела рассказать ему что-то тайное, но все еще не была уверена, настал ли тот нужный момент. Нечто мешало ей, поэтому она вновь выбрала определенный компромисс.
– Я любила истории и студентов, которые их со мной разделяли. Но институт перестал быть местом, где рассказываются истории и появляются жизненные позиции. Преподаватель утратил статус значимости, исключительности и единичности. Такой преподаватель для обленившегося общества является неспокойным элементом, который привносит в систему высокую вероятность отклонения. Ширма демократии полна фальши, воздушных замков, иллюзий о неизменности, постоянстве, регулярности. Как будто рутина и посредственность были самым большим гарантом нашего благополучия: с утра в школу, на работу, в контору, пять дней в неделю, по выходным быстро на дачу, отдыхать, есть, пить, покосить траву в саду и в понедельник опять: дети в школу, мы на работу, зимой в горы, летом на море, на велосипед, на дачу… жизнь идет, кажется бесконечной, но сущность ускользает. Люди укрепляются во мнении, что они счастливы, довольны, а пока видят вокруг себя похожее, им кажется, что это свойственно человеку: ведь именно такая она, реальная жизнь!
Если поблизости появится некто, кто отличается и угрожает их спокойствию, они бросаются в бой: клевещут, доносят, критикуют. Их обеспокоенность понятна, а что, если окажется, что они не жили ту самую «правильную» жизнь. Ни за что на свете они не хотят допустить своего разочарования, а тем более промашки. – Виктория сделала патетическую паузу, и Ричард вновь неожиданно заметил русскую театральность.
Я вошла в здание университета и почувствовала странное спокойствие. Все вокруг было намного ярче, чем в последний раз.
– Здравствуйте, профессор, – вежливо поприветствовал меня вахтер, однако выражение его лица не было, как обычно, веселым, скорее печальным – да, в последнее время его беспокоил тазобедренный сустав, когда-то он активно играл в волейбол, очевидно, из-за этого у него были порядком изношены суставы.
Я поднималась по ступеням в свой кабинет. Шестнадцатилетний юноша, влюбленный в девушку постарше, девушка, напуганная из-за плохо подготовленного задания, двое ребят, которые ждут не дождутся вечернего футбола… ничего особенного. Я выключила фантазию, зашла в кабинет и поприветствовала коллегу.
– Добрый день, Лесан.
– Привет, Виктория, тебе нужно зайти к директору.
А вот и оно, подумала я. Взглянула ей в глаза – очевидно, она знала, в чем дело, но не хотела быть носителем плохих новостей. Я простила Лесану и отправилась на пятый этаж. Почему все, кто хочет что-то значить, должны сидеть на самых верхних этажах, весело размышляла я, и незаметно мне стало легче. Я открыла дверь директорской.
– Добрый день, Виктория, проходите.
–