о моих планах и намерениях, он заявил, что никак препятствовать мне не будет, его только порадует, если мне удастся то, что не удалось ему и его чиновникам.
В течение всего нескольких дней я завязал так много контактов с латышскими национальными партиями, что их для моих целей уже было вполне достаточно. В письмах, переданных мне доктором Давидом, отправителем значился председатель совета рабочих Риги Кляйнберг. Сначала я никак не мог найти этого человека. Стал подозревать, что это – псевдоним. Мой друг Эмиль Краузе в Гамбурге называл мне имя некоего инженера Скубика[29], латыша и социал-демократа. Я разыскал его. Он тут же пригласил меня остаться у него на чай, и после нескольких часов оживленной беседы я получил очень неплохой обзор латышской партийной системы, а также основных ее представителей. С его помощью я смог опознать в таинственном Кляйнберге практикующего врача Калнина. Жена господина Скубика тоже была врачом[30], имела хорошую практику, и под таким прикрытием в этом доме часто собирались на совещания многие латыши-оппозиционеры. Там я и познакомился почти со всеми латышами, которые позднее сыграли большую роль в политике.
Скубик был трудовиком[31], то есть народным социалистом, а так как эта партия не продемонстрировала особенной жизнеспособности, он примкнул к Латышской социалистической рабочей партии, которую можно было бы сравнить с русскими меньшевиками и «независимцами»[32] в Германии. Однако не следует слишком буквально приравнивать эти понятия. Так называли свою партию сами латыши и сразу же выводили из этого право высказываться в самых несдержанных выражениях по поводу «социал-империалистов Эберта и Шейдемана»[33]. При германской администрации они не больно-то преуспели, хотя помимо действительно опасных субъектов довольно жестко обходились и с людьми поистине безвредными. Германская социал-демократия помешать этому не смогла. Этим и было вызвано ожесточение, несколько смягченное только тем, что теперь я смог обещать определенные послабления и улучшение ситуации. В остальном же они вовсе не думали действовать в интересах латышской нации так же, как это делают по отношению к своему народу германские «независимцы»[34]. Латышские социалисты были чуть ли не шовинистами, а когда я обратил их внимание на их же теоретическую установку на интернационализм, они оправдывали свое поведение словами: «Мы, латыши, – угнетенная нация!» А теперь таковой стали уже мы, немцы.
В лице врача Калнина[35] я познакомился с латышом-радикалом, причем самого резкого тона и непримиримых взглядов. Всякая беседа с ним после нескольких предложений превращалась в обмен резкостями, что доставляло немало забот и огорчений нашему любезному хозяину Скубику. В ходе войны несколько германских социал-демократов побывали в Риге. Двое из них – Эрнст
Хайльманн[36] и Адольф Кестер[37], который был потом министром иностранных дел в кабинете Мюллера, –
<p>29</p>
Эмиле Скубикис (латыш. Emīls Eduards Skubiķis; 1875–1943), латышский инженер и политик. После окончания гимназии в Либаве участвовал в политической активности в качестве «новотеченца» – активиста сравнительно радикального латышского левонационального политического течения, тяготевшего на рубеже веков к марксизму и ставшего источником кадров как для большевиков, так и для правых социал-демократов. В 1898 г. был вынужден податься в эмиграцию. В 1900 г. выступил одним из создателей радикальной протопартийной сети – «Союза латышских социал-демократов Западной Европы», в котором сочеталась национальная и пролетарская риторика и делался упор на нелегальный завоз в Россию марксистской литературы через остзейские порты. Учился в Цюрихском университете, который окончил с квалификацией геолога. После возвращения в Ригу в 1918 г. был товарищем секретаря Народного совета Латвии («предпарламента») от Латвийской партии революционных социалистов, избирался в Учредительное собрание Латвии (1920–1922). Умер в Риге.
<p>30</p>
Жена Э.Скубикиса – Клара Гибшмане (латыш. Klāra Hibšmane; 1878–1946), врач, член ЛСДРП. Первой из латышек получила степень доктора медицины (Бернский университет, 1906 г.). В Казанском университете получила право практиковать на территории Российской империи, работала в Вятской губернии, затем в клиниках Вены (Австро-Венгрия). В 1912 г. вернулась в Лифляндию, работала в сфере санитарного образования, в 1921–1939 гг. преподавала гигиену в Рижской городской 3-й гимназии. Оставила мемуары «Моя жизнь». Умерла в Риге.
<p>31</p>
В оригинале Винниг цитирует русский термин в транслитерации. Следует отметить, что известная идейно-организационная неустроенность и оппортунизм многих местных политических активистов позволяли с равным успехом именовать Скубикиса трудовиком, энэсом, эсером, ассоциированным меньшевиком и т. п.
<p>32</p>
В апреле 1917 г. от СДПГ откололось ее левое крыло – НСДПГ, куда вступил ряд крупных политиков из фракции социал-демократов в рейхстаге. «Независимцы» сыграли важную роль в событиях Ноябрьской революции, однако так и не смогли найти свое место между умеренными социал-демократами, настроенными на союз с либералами и сотрудничество с военными, и требовавшими мировой революции коммунистами из группы «Спартак». После 1920 г. партия раскололась, левые вошли в состав КПГ, а правые вернулись в состав СДПГ.
<p>33</p>
Филипп Шейдеман (нем. Philipp Heinrich Scheidemann; 1865–1939) был одним из самых известных лидеров правого крыла германских социал-демократов, а взятый им с 1 августа 1914 г. курс на «оборончество» и «гражданский мир» привел к тому, что его почти беспрерывно проклинала большевистская пропаганда. В таком утверждении нет ничего удивительного, если принять во внимание постоянные компромиссы СДПГ с германским правительством, в том числе согласие, несмотря на все оговорки, на условия Брестского мира и Добавочного договора к нему от 27 августа 1918 г., определявшие судьбы Прибалтики без всякого учета мнения ее коренного населения.
<p>34</p>
А. Винниг в 1920–1921 гг. продолжал вести ожесточенную политическую
дискуссию с НСДПГ, обвиняя ее в прямом предательстве национальных интересов Германии ради большевистских (как он считал) идеалов. В конце 1920 г. левая часть НСДПГ действительно объединилась с компартией Германии, а в 1922 г. оставшиеся умеренные вернулись в состав СДПГ.
<p>35</p>
Речь идет о Паулсе Калниньше (латыш. Pauls Kalniņš; 1872–1945), латышском враче и политике. После окончания гимназии в Либаве изучал естествознание в Московском университете и в 1898 г. получил диплом врача в Юрьевском (ныне Тартуский) университете. В политическую стихию окунулся в качестве «новотеченца». Участник революционных событий 1905 г., сотрудник редакции социал-демократической газеты «Борьба» (латыш. Cīņa). Несмотря на некоторый радикализм взглядов, с большевиками в идейных позициях и тактических вопросах разошелся, в 1918–1924 гг. председатель ЦК ЛСДРП. Видный парламентский деятель: числился по партийной квоте в составе Народного совета Латвии (1918–1920), провозгласившего 18 ноября 1918 г. независимость, избирался депутатом Учредительного собрания (1920–1922), принявшего конституцию (латыш. Satversme), был депутатом всех четырех Сеймов Латвии, неизменно председательствуя в них. После государственного переворота 15 мая 1934 г. и установления авторитарнонационалистической диктатуры Карлиса Ульманиса он был заключен под стражу. В период установления советской власти в Латвии (1940–1941) репрессиям не подвергался. При этом его сын Бруно Калниньш (латыш. Bruno Kalniņš; 1899–1990), также бывший партийным социал-демократическим функционером, публицистом и депутатом всех Сеймов Латвии, по возвращении из политической ссылки в Швеции стал начальником политуправления Народной армии Латвии (с июля по сентябрь 1940 г.). В период нацистской оккупации П. Калниньш участвовал в подпольном «Латвийском центральном совете» (ЛЦС), отметившемся в 1944 г. рядом деклараций и меморандумов с призывом к германским властям и западным союзникам восстановить независимость Латвии. Незадолго до бегства состава ЛЦС из Риги от приближающейся Красной армии П. Калниньш был провозглашен в своем кругу «исполняющим обязанности президента государства» (на «основании» бывшего председательства в разогнанном Ульманисом Сейме). В ноябре 1944 г., при попытке бегства в Швецию, задержан немецкими моряками и препровожден в Данциг. Умер в Австрии.
<p>36</p>
Эрнст Хайльманн (нем. Ernst Heilmann, 1881–1940), германский политик, член СДПГ, в которой примыкал к крайне правому ее крылу, требуя во время Великой войны расширения территории Германии. Выходец из еврейской мелкобуржуазной семьи. Получил юридическое образование, возглавлял ряд партийных газет. Около года воевал добровольцем в кайзеровской армии, но после тяжелого ранения вернулся в конце 1916 г. в тыл. С1919 г. член прусского ландтага, а в 1928–1933 г. депутат рейхстага, где яростно боролся с нацистами. Летом 1933 г. арестован, остаток своей жизни провел в концлагерях, казнен в Бухенвальде.
<p>37</p>
Адольф Кестер (нем. Adolf Roster, 1883–1930), германский публицист и политик, член СДПГ. В годы Великой войны был военным корреспондентом, работал и на официальную пропаганду. С 1919 г. занимал ряд постов в прусской провинции Шлезвиг-Гольштейн, 10 апреля – 8 июня 1920 г. – министр иностранных дел в кабинете Г. Мюллера, 26 октября 1921 г. – 14 ноября 1922 г. – министр внутренних дел в правительстве Й. Вирта. Кроме того, в 1921–1924 гг. был членом рейхстага. В 1923–1928 гг. – был посланником в Риге, затем переведен в Белград, где и скончался.
