Мой Бабаян. Алексей Шнейдер
не думай о нем плохо!
На этой фразе Сесиль подняла на меня удивленные глаза. И уже было хотела отстоять позицию оскорбленной мадемуазель. Но я тут же продолжил.
– Думай о нем ужасно! Например, так: к тридцати пяти у него обмякнет хрен и единственное, кого он сможет радовать, так это губку Боба. Или так: полысеет, все пассии, что набивались к нему в подружки, предпочтут совершенно других ребят, и он останется в гордом одиночестве. Начнет в голове перебирать всех, кому доставил кучу неприятностей и боли. И вспомнит, разумеется, тебя, такую легкую, такую сексуально-вызывающую, бескорыстно к нему привязанную. Решит, что сейчас самое время все исправить, и наберет. Нет, эта гадкая трусливая обезьяна напишет тебе семь лет спустя банальное «Привет! Как дела?». Тошнотность этого тривиального сообщения в том, что автор поленился подумать над более глубокой мыслью. Ему кажется, что больше и не понадобится, чтобы оценить его уровень отношения к тебе. Похоже на кость, брошенную небрежно между делом. Но ты будешь вить веревки постепенно из этого балбеса, наслаждаясь каждым мгновением, подшатывая и без того опрокинутое эго изменника. Твой ответ будет «это, собственно, кто?». «Как так?» – подумает…
– Как его, кстати, зовут?
– Захар! – блестя радостными глазами, произнесла Сесиль, упиваясь рассказом.
– Захар?! Ты слишком оригинальна! Не могу удержаться, секунду, – словно в ожидании чиха отвернул голову на бок, прикрыв глаза и приоткрыв рот, – момент, вот… сейчас… заржу! Как можно общаться с Захаром и называть его имя друзьям?! Они наверняка все как один катались по полу. Захар из Обломова – смотри, как символично сложилось.
– У меня и в мыслях не было проводить такую параллель. Но действительно вышло глупо. Ребус, – смеялась брюнетка, перекидывая волнистые локоны то с одного, то с другого плеча.
– Захааааар! – крикнул в сторону официанта.
Парень азиатской внешности примчался на пьяный клич самого хохочущего столика. Улыбаясь, поинтересовался:
– Еще виски?
– Вам с таким именем, – продолжал я литературную тему, смотря на официанта, – нужно говорить «Чего изволите—с-с-с». Не обижайтесь, просто мы обсуждаем литературных, карикатурных и вялых персонажей, чья роль в любом произведении – мимолетное присутствие в жизни главного героя или героини. Как вы считаете, стоило ли Анне Карениной пробовать на вкус сначала причиндал Вронского, а потом рельс?
– Я не знаю… – уже краснея, произнес растерянный Захар-официант.
– Вот и я не знаю, сколько можно терпеть ЕГЭ-шный беспредел, принижающий достояние былой республики. Виски, голубчик! – я посмотрел на одобряющую мой выбор хохочущую Сесиль и театрально продублировал: – Виски!
Сесиль смотрела сверкающими от радости глазами. Она была пьяна и свободна от камня, тяготившего ее столько времени. Девочки вообще впечатлительные создания, способные на уровне глубокой драмы переживать сломанный ноготь, а измены так вообще на уровне смерти. Так что конская