Чужой рассвет. Кирилл Кузин
громко в ярко освещенном подъезде. Зайдя в лифт, парень вспомнил, что хотел проверить сообщение от своего сына. Однако в их чате было видно, что Олег прочитал сообщение, но не ответил на него, выйдя из сети четыре минуты назад. Это никак не тронуло Александра.
«А есть ли мне до этого дело? – мелькнуло в его голове. – Действительно ли мне надо восстанавливать отношения со своим сыном, идя против желаний Ольги? Мне давно и ясно дали понять, что я не нужен ни ей, ни ему. Так к чему все эти попытки?»
Лифт ехал вниз медленнее, чем обычно. Хотя Саша допускал, что это происходит из-за гнетущих мыслей, плавающих вокруг его головы, как косяк хищных рыбех.
Но с каждым пройденным этажом парень прогонял тяготящие мысли прочь от себя, заменяя их на более приятные. Уже около года он ходил в ближайший бар – «Ерш», где напивался в компании таких же бедняг, как и он. Давая алкоголю над собой контроль в окружении сломавшихся и ненужных никому людей, Александр вдруг начинал чувствовать себя лучше. Был ли к этому причастен градус напитков или же жалкое существование его собутыльников, он не знал. Но знал одно – выпивая, он лечил свою душу.
И ему становилось все равно на сына, не замечающего и избегающего своего отца; на бывшую жену-стерву, забравшую у него и Олега, и способность быть счастливым; на мать, требующую от него каких-то действий, будь то поиск работы или же прекращение хождений по барам; на чувство стыда, которое время от времени давало о себе знать, заливая его мозги свинцом; на то что бы подумал его отец, если бы он остался в живых. Александр уже давно смирился с неизбежной истинной – он сломался. Его жизнь пошла под откос, а он сам не такой сильный, как ему всегда твердили, чтобы вернуть себя самого в то состояние, из которого его вывели жизненные трудности. Ему никак не удавалось стать похожим на своего отца.
Двери лифта плавно открылись на первом этаже, выведя Сашу из рассуждений о своей печальной судьбе. Зато двери открыли для него выход из коробки лифта к человеку, давно не заходившему к нему в гости.
– Опа, привет!
Голос Димы имел неприятно радостные нотки, никак не вяжущиеся с текущей вокруг Саши жизнью. Тот смотрел на своего давнего друга по летному училищу во все глаза, удивленно моргая.
– Да ты выходи. Сейчас он закроется, – улыбнулся Дима другу.
– Привет. Не ожидал, – Саша вышел из лифта в тот момент, когда двери стали закрываться, поэтому они резко дернулись назад, обнаружив своими датчиками препятствие на пути.
Крепкое рукопожатие двух мужчин напомнило им обоим дни обучения в училище, быт в казарме и шалости, устраиваемые ими в свободное от муштры время.
– Что ты здесь делаешь?
– Да вот, зашел тебя проведать. Не виделись давно! Я тут в Москве на пару дней. Вот узнал, где ты живешь, решил проведать. А ты уходишь. По делам?
Говоря это, Дима светил своей улыбкой, ни раз помогавшей ему знакомиться с девочками, когда он был еще курсантом. Снег, лежащий на его куртке, начал подтаивать.
– Нет.