0:1 В ПОЛЬЗУ В (Б) РЕДА. А. Я. Миров
атмосферой. Наверное, она напоминала ему театр: перемешанный с нафталином аромат интриги, базовые нотки корвалола и бутербродов с колбасой, подёргивающиеся во имя энергосбережения лампочки, заискивания люда – преимущественно коллег рангом ниже, предпочтительно женского пола. Бордюров млел. Публика таяла, будто сахар в кипятке. А глюкозу Александр Александрович уважал не меньше подмостков, причём во всех её проявлениях: будь то бублик ванильный или плитка шоколада, карамельные леденцы или земляничный творожок.
– Изабелла Игоревна, – представилась леди, последний кабинет которой вынужденно посетил Боренька.
– Ваш лечащий врач, – пояснил Илья Ильич, искренне желавший поскорее раскланяться.
Женщина лет сорока по паспорту и не более восемнадцати по заверениям мужчин уже потушила свет в своей рабочей обители, но уйти домой вовремя ей так и не удалось. Кивком головы она дала вольную Илье Ильичу и еле слышно вдохнула вечер из расшторенного окна.
– Присаживайтесь, – врач рассеянно махнула хрупкой кистью в сторону, где точно должен был стоять стул.
Улица невыносимо пахла свободой, манила остывшим ветром и липкими криками счастливых гуляк. Видимость загоралась, будто некий Сергей Сергеевич по очереди поднимал нужные рубильники. Сначала вспыхнула неоном вывеска магазина дорогущих духов. Изабелла знала их прайс практически наизусть – во всём виновата её страсть к ароматам. Затем по одному взялись окошки жилого дома: единственного в своём роде, ведь как бы не старались потенциальные покупатели от государства, реальные жильцы из народа не спешили менять своё кровное имущество в центре на «все удобства и пять минут до метро» в новой Москве. Воспламенилась череда фонарей, и вся их дневная невыразительность канула в небытие. Напоследок запихнув поглубже в лёгкие такую близкую, но недоступную реальность, Изабелла отвернулась от окна и, стянув прозрачную резинку с запястья, принялась собирать волосы в хвост.
Медовые волосы.
– Александр Александрович, – зачем-то представился завороженный Бордюров.
Волосы цвета кипрейного мёда.
– Заведующий мастерской театрального училища имени…, – позабыв очень важное, как ему это всегда виделось, продолжение без полмесяца муж непроизвольно облизнулся и застыл.
Изабелла Игоревна припрятала тоску в улыбке, уселась на рабочий трон и погрузилась в оставленные Ильёй Ильичом бумаги, от коих больше веяло подброшенностью. С каждым исписанным листом её губы возвращались в привычное для наших людей положение. Достигнув полного отсутствия радости, врач сложила на столе руки крышей домика и наконец-то назвала Бордюрова по имени.
Далее последовали менее приятные вещи для заведующего мастерской театрального училища имени неозвученного деятеля. Изабелла Игоревна медовым голосом вкуса липового цвета рассказала о результатах обследований, в ходе