Аромат крови. Антон Чиж
красота. И вообще: disce gaudere![3]
Родион вспомнил, что с его гениальным другом ухо надо держать востро. Всегда. И что обидно: быстрого ответа не нашлось.
Из-за брезента послышалась возня, мальчишеский голос обиженно закричал:
– Пустите, я к господину Ванзарову!
Николя безуспешно таранил кордон городовых. Рвался вперед, но его держали за шкирку. Мальчишка болтался, как кукла в гражданской шинельке Министерства внутренних дел.
Родион приказал отпустить. Счастливо запыхавшийся Гривцов сообщил:
– Есть! Нашел! – И, горячо дыша в ухо, выложил детали. Они обнадеживали. Но на всякий случай строгий коллега переспросил:
– Не перепутали? Точно запомнили? Два раза проверили адрес?
Николя готов был дать на отсечение любую часть тела, настолько твердо запомнил. Но этого не потребовалось. А за старания была объявлена благодарность.
– Господин Ванзаров, разрешите с вами? – вдруг выпалил Коля и от содеянного зажмурился.
– Куда это «со мной»?
– Позвольте вместе с вами расследование провести… То есть всего лишь помогать вам… Полезным быть… Научиться у вас… Я на все согласен. А маменька ничего не узнает, ну пожалуйста!
Проще всего отказать. Но что с мальчишкой станет: крах всем мечтам. И таскать за собой нельзя, и бросить жалко. А почему же мальчишку? Мелкого, но чиновника полиции. Раз весь 2-й Литейный участок отдан на разграбление, тьфу, то есть – под распоряжение, значит, и коллежский регистратор Гривцов в том числе. Куда ему деваться? Паренек толковый, может пригодиться.
Родион сурово нахмурился, аж усы торчком:
– Уговор такой: никакого самовольства, беспрекословное послушание. При первой же попытке выкинуть фокус отправляетесь к матери. Вот мое условие. И обсуждению не подлежит. Согласны?
Все Колино естество рвалось закричать «ура!» с тремя восклицательными знаками или запрыгать до потолка. Но делать этого не следовало, чего доброго, прогонят в шею.
– Так точно, буду стараться. Можно вопрос?
– Ну, что еще?
– Разрешите, Родион Георгиевич, на труп взглянуть, ну хоть одним глазком…
Ванзаров как-то сразу пожалел о своем решении. Не годится он в няньки.
Зашуршала палатка. Стряхнув невидимую грязь с пальто на бобровом меху, Лебедев уставился на мальчишку. Критически оценив щуплое тельце в фуражке, громогласно заявил:
– Ну все, еще один великий сыщик на нашу голову. Повезло столице: теперь их два.
Гривцов как раз собрался обидеться, но ему пояснили, кто перед ним находится. Юноша вспыхнул восторгом и забыл про нанесенное оскорбление.
Внезапно Родион ощутил, как песчинки отведенного времени утекают одна за другой. Не потому, что боялся начальственного нагоняя. Характер такой: взялся – надо не отступать до конца.
– Аполлон Григорьевич, займитесь барышней, как только вы умеете, – попросил он. – Ее во 2-й Литейный доставят…
– Виноват, но приказано к вам в участок, – встрял городовой Зыкин. –
Научитесь радоваться!