Лети, не бойся. Роман Борисович Медведев
оружие, что поможет удержаться в мире живыми. Ты станешь сильнее, мудрее, но… с другой стороны станешь открытым и тем, кто уже ищет тебя. Молва разлетится куда быстрее, чем мы того хотели бы. Мёртвые узнают о том, что именно ты – главная угроза им, после чего будут жаждать убить тебя! Вот какое необычное снадобье я тебе приготовил! Уверен, тебе не терпится попробовать.
Миша закрыл ладонями глаза и зажмурился, что есть силы. И, о чудо – на мгновение ему показалось, что вся эта фантасмагория, что только что окружала его, исчезла раз и навсегда. Сейчас он откроет глаза, и перед ним предстанет столь желанный город. Побегут по асфальту автомобили, а за мостовыми вырастут бетонные стены многоэтажек. Исчезнет эта реконструкция древности с её деревянным зодчеством и дикостью населения, верующего в духов и привидений. Но яркая вспышка надежды сменилась разочарованием, лишь только он разомкнул веки и увидел, что перед ним, как и были, сидели скрюченная фигура Гобояна, статная каланча из мускул – Кроса и воплощение самой энергии мира – Арис.
Миша удрученно вздохнул и выговорил: – Давай своё пойло. В конце концов, я не могу остаться в стороне. Тем более, если вы так неистово верите во всю ту чушь, что говорите. Быть может, если ничего не случится, мне всё же удастся поколебать вашу веру в камушки и травки и призвать смотреть на мир шире. Заняться не шарлатанской практикой, а точной наукой, которая действительно изменит ваш мир. И тогда мы станем говорить на одном языке, вовсе не прибегая к таким извращениям, как поедание пыльных растений. Вы все тут из-за этих растений находитесь во власти галлюцинаций. И я всю ночь с вами как в агонии бреда!… Вообще-то вам не мешало бы узнать, что такое электричество, атомная энергия, двигатель внутреннего сгорания. А то живете тут,… – Миша принял из рук старика чашу и отпил из неё.
– Болтай, болтай, сынок, – ласково проговорил Гобоян и стал отрывать по маленькому кусочку от листа папоротника и скармливать их Мише.
Тот жевал горечь растения и запивал специальным отваром из чаши. Через некоторое время отвращение к вкусу листьев сменилось безразличием, поскольку ощущения стали притупляться, а затем и вовсе исчезли. Гобоян сделал надрезы ножиком на тыльной стороне каждой из ладоней Миши и вложил туда внутрь по лепестку цветка папоротника. Но Михаил уже не чувствовал боли. Он механически дожевал остатки листьев и взял в руки протянутый ему стариком белоснежный цветок. Его предстояло съесть целиком, после чего процедура посвящения считалась завершённой.
Миша равнодушно осмотрел перья красивого, словно дышащего лёгкими цветка. Неожиданно он ощутил тепло, идущее от растения прямо ему в руки. Цветок вздрогнул и легонько затрепетал как живой. Мужчина склонил голову к нему поближе и услышал еле различимые слова: – Не сомневайся. Прими меня в себя. Не противься зря.
Миша отпрянул, посмотрел на своих товарищей и те согласно закивали ему. Мол, всё верно. Делай, что говорят!
Неужели они тоже это слышали? – подумал Михаил. Затем закрыл глаза и положил