В капкане у зверя. Маша Моран
была выкрашена в веселый салатовый цвет. В нескольких местах краска облупилась, но странного очарования дверь не утратила. Она выделялась на фоне суровых каменных стен, кое-где покрытых мхом. Как будто вела из реального мира в другой – вымышленный, сказочный. В котором, Аня верила, ее ждет что-то волшебное и прекрасное. Наконец решившись, она нашла нужный ключ и вставила в замок, украшенный металлическим орнаментом. Со стоном протеста механизм поддался. Аня потянула просевшую дверь и вошла. Внутри было темно и душно. Пахло пылью, сухим деревом и чем-то сладковато-горьким. В царящем сумраке мерцали смутные тени. Очертания массивного комода и шкафа, провалы распахнутых дверей… Даже в сгущающейся темноте были видны голые стены – обычная побелка и больше ничего. Аня тут же представила, как раскрашивает их. Как вычерчивает фантастические узоры, создавая свою собственную сказку. Она подошла к стене, прижалась щекой к прохладной поверхности и вдохнула чуть сыроватый запах штукатурки. Бабушка оставила ей не просто жилье – она подарила шанс начать новую жизнь. И Аня верила, что в ее силах сделать эту жизнь яркой. Пусть не сразу, но у нее должно получиться.
Она не стала искать щиток с пробками, вентиль подачи воды или хотя бы свечной огарок. Не хватило сил даже на то, чтобы обойти дом полностью. Устроившись в старом скрипучем кресле, она вытащила телефон и нашла нужный номер. На другом конце ответили после первого же гудка.
– Да?
– Надежда Ивановна, я приехала.
Несколько секунд начальница хранила молчание, а затем бойко распорядилась:
– Вот и чудесно! Отдыхай, обживайся, знакомься с рукописью. Через две недели жду эскизы.
– Хорошо. – Аня откинула голову на спинку и уставилась в балочный потолок. С него свешивались странные полоски ткани, жиденькие пучки трав и нечто похожее на металлические подвески.
– Что, даже не будешь спорить? Обычно, ты кричишь, что двух недель мало.
Аня протянула руку и тронула пальцем холодный медальон. Поблескивая в лунном свете, он начал медленно раскачиваться.
– Я никогда не кричала, Надежда Ивановна.
– Ну ладно-ладно. Две недели. Поняла?
– Поняла. – Аня следила за чарующим танцем украшения. Необычно и красиво. Бабушка, оказывается, была той еще выдумщицей.
– Ну… – Надежда Ивановна замялась. Наверное, решала, как лучше всего закончить разговор.
Аня решила ей подсказать:
– Спокойной ночи? – Помимо воли ей захотелось улыбнуться.
– Да, спокойной! – Обрадованная завершением беседы начальница моментально воспряла духом. – Ах да, и не забудь сказать… Фразу эту… Ну, про жениха. Как же там? Вспомнила! «Ложусь на новом месте – приснись жених невесте!»
Аня не удержалась и хихикнула:
– Хорошо.
– Ты скажи-скажи. Обязательно скажи! Я так своего увидала однажды. Тридцать лет вон все никак в толк взять не могу – хороший сон был, или кошмар снился! – Тон Надежды Ивановны