Новейшая оптография и другие занятные истории. Сборник рассказов. Игорь Валерьевич Мерцалов
и под собачкой, особой разницы Сударый не ощутит.
За прилавком нынче стоял сам алхимик, жгучий брюнет, маленький и худощавый, но вполне внушительный в неизменных волшебных очках-духовидах. Обрадованный как возвращенным долгом, так и возможностью избавиться от залежавшегося товара, он даже скинул два рубля с объектива и полтинник с реактивов.
Но, как видно, Сударый был слишком озабочен предстоящими хлопотами, и обретение вожделенного объектива прошло как-то обыденно и отмечено было одним или двумя усиленными стуками сердца, не более. На сэкономленные деньги оптограф (гулять так гулять!) взял извозчика, за четверть часа прокатился вдоль магазинов, приобрел два новых воротничка (себе и Персефонию), розу для Вереды, а также свежезаряженный световой шар и благовонный цветик-семицветик, способный истреблять в воздухе пыльную затхлость, для студии.
В десять ровно он подкатил к ателье, поздоровался в дверях с первыми клиентами, четой молодожёнов, сдал покупки Переплёту и прямо с порога взялся за работу. Романтический пейзаж у него был заготовлен ещё со вчерашнего дня, наведённая иллюзия легла на оптопластину ровнёхонько, и такое начало трудового дня Сударый счёл благоприятным знаком.
Он трудился, а творческая мысль зрела, зрела и наконец вызрела. Закончив съёмку, Сударый первым делом отправил мальчишку-посыльного с записками в лавку алхимика и в библиотеку. И только потом, вынув из камеры и передав Персефонию оптопластину с романтическим портретом (упырю, прекрасно видевшему в темноте, часто приходилось работать со светочувствительными материалами), вспомнил о розе и воротничках. Первая заняла место на рабочем столе девушки, вторые – на шеях живого и неживого мужчин, непостижимым образом придав им уверенности в своих силах.
Правду сказать, работники ателье не вполне понимали возбужденного состояния молодого оптографа. Съёмка Рукомоевых – дело, конечно, ответственное, но чтобы Сударый на себя не походил… Только отсняв носителей мундиров, которые были сослуживцами и пришли вместе, так что между ними и следующими клиентами образовалась временная лакуна в два с лишним часа, Сударый разъяснил товарищам суть дела.
– Ой, – сказала на это Вереда. – Непеняй Зазеркальевич, может быть, лучше не надо? Я, конечно, не специалист и не могу давать советы, но проводить эксперименты на разумных…
– На добровольцах, Вереда, на добровольцах! – твёрдо заявил Сударый. – Захап Нахапович сам изъявил желание воспользоваться экспериментальной методикой съёмки. Желание клиента – закон. Да и не в нём, по совести говоря, дело. А в том, что у меня есть идея, формула, и счастливый случай дарит мне подходящего клиента. Призматический объектив, новый серебряный состав и новое заклинание произведут настоящую революцию в оптографии! Персефоний, возьми объектив, только осторожно, и установи на «Зенит». Вереда, у тебя ведь по алхимии пятёрка?
– Да, но это же не профильный предмет…
– Немедленно в лабораторию, я скажу Переплёту, чтобы выдал