Чудовище и чудовища. Барбара Морриган
надрезов. Сейчас тейна матэ чувствовал себя ребёнком, нетерпеливо ждущим отца, который вот-вот вернётся с ярмарки с полной корзиной ароматных пирогов, сахарных леденцов и фруктовых настоев. Внутри разливался давно забытый трепет, который приходилось подавлять, чтобы не дать себе наспех закончить подготовку тела и приступить к самой сложной и важной части процедуры – впервые за много лет снова прикоснуться к человеку без перчаток. Пусть и к мёртвому. Наверное, это какой-то особый вид мазохизма, который Такута ощущал в себе ещё с детства. Есть вещи, которые тебе совсем не удаются – сложные и опасные, но вызывающие у тебя одновременно и страх, и желание поскорее окунуться в них с головой, не представляя, что ждёт тебя на другом конце пути.
– Тейна Такута, что-то мне нехорошо, – тихо пробормотал Сэм, обтирая тело девушки влажной губкой.
– Ты можешь поспать, – ответил Такута, накрывая тело хлопковым полотном, – продолжим после заката.
– Слушай внимательно, – наставлял тейна матэ, пожёвывая уже насквозь промокшую сигарету, – я не знаю, сколько это продлится. И не уверен, смогу ли я подавать какие-то знаки, пока буду… там. Я постараюсь оставаться в сознании, но не думаю, что у меня это получится. Вот, – Такута протянул Сэму дощечку со сшитыми листами, исписанными невероятно корявым и размашистым почерком.
Этот отчёт он заполнял исключительно сам, не упуская ни одной детали, обнаруженной при подготовке тела.
– Записывай всё необычное, что видишь. Что бы я ни сказал, как бы я ни вздрогнул – фиксируй. Если ничего особенного не происходит – делай пометку раз в десять минут.
– А как я смогу понять, если что-то… пойдёт не так? – немного испуганно спросил Сэм.
– Я не знаю, – сглотнул Такута, – но думаю, ты поймёшь. Моё тело должно реагировать довольно очевидно. Если будешь уверен, что происходит что-то ужасное, встряхни меня за плечи. Не поможет, – он указал на ведро воды и ковшик у подножия стола, – окати водой.
– А что, если я… не успею?
– Ничего, ты мальчик… кхм… умный, – успокаивал его Такута, сам до конца не веря в успешность своей затеи, – разберёшься.
– Но я…
– Насколько я помню, – перебил его наставник, – как только я очнусь, я могу ещё пару минут быть не совсем в себе. И скорее всего увиденное я буду описывать в виде свободного потока сознания. Пиши всё, что услышишь, не упускай ничего. Каждая незначительная деталь важна, даже если звучит как полный бред. Понял?
– Ага, – замялся Сэм, растерянно оглядевшись вокруг.
– И помни – мы выполняем работу, но главное – узнать как можно больше о Рэйре. Если нам удастся получить хоть какую-то информацию о нём, мы продвинем науку на новый уровень, – тяжело выдохнул Такута, будто пытаясь убедить себя, что не зря подписался на эту самоубийственную авантюру.
Тейна матэ подставил стул и откинул простыню с тела девушки, обнажив верхнюю его часть. Сейчас она выглядела гораздо лучше – отмытая от крови и грязи, с порозовевшей от раствора кожей