Судьба. Яо Лу
а времени у меня хватает! – все с той же горькой усмешкой продолжал Цзялинь. – Ведь сказал же один поэт: «Мы заступами пишем стихи на безбрежном теле земли!»
Одноклассники прыснули, оценив его юмор.
– А вы в командировку? – спросил Цзялинь, чувствуя, что в их отношениях, прежде чисто товарищеских, появилось что-то особенное.
– Я – нет. Это Кэнань едет в Пекин, чтобы купить для своей организации цветной телевизор. А я просто гуляю… – ответила Хуан Япин, несколько смущенная.
– Ты все еще работаешь в отделе продовольствия? – обратился Цзялинь к Чжан Кэнаню.
– Нет, недавно меня перевели в продмаг.
– Не просто перевели, а повысили, сделали начальником, точнее – заместителем директора! – вмешалась Хуан Япин, насмешливо скривив губы.
– Да, – как ни в чем не бывало подхватил Чжан Кэнань. – Так что если тебе понадобятся редкие сигареты или вино, я постараюсь организовать. Других способностей у меня нет, а организовывать кое-что умею. Ведь в деревне сейчас трудно достать что-нибудь приличное.
И хотя сказал он это достаточно дружелюбно, Цзялинь, уязвленный своим нынешним положением, усмотрел в его словах подвох, желание подчеркнуть собственное превосходство. Он мигом вспыхнул, ответив довольно высокомерно:
– Если мне что-нибудь понадобится, достану сам, а не буду утруждать однокашников!
Чжан Кэнань нахмурился. Хуан Япин, чувствуя, что разговор не клеится, поспешила перевести его на другую тему:
– Цзялинь, если сегодня после обеда у тебя будет время, заходи к нам на радиостанцию, поболтаем! С тех пор, как мы закончили школу, ты ни разу даже не заглянул к нам. Я вижу, ты все такой же гордый!
– Вы сейчас возвысились, а я стал простым крестьянином, мне до вас не дотянуться! – снова понесло Цзялиня. Когда он чувствовал себя униженным, он говорил очень резко и язвительно. Чжан Кэнань уже не мог выдержать этого. На счастье, по радио как раз объявили, что началась продажа билетов на его рейс, он мигом пожал Цзялиню руку и скрылся. А Хуан Япин немного замешкалась:
– Я в самом деле хочу с тобой поговорить… Ты ведь знаешь, я тоже люблю литературу, но сейчас работаю дикторшей и упражняюсь в языке только устно. За эти годы ни одной вещицы не написала… Итак, обязательно приходи!
Ее приглашение звучало вполне искренне, однако Цзялинь неизвестно почему продолжал дуться.
– Если будет время, зайду. Ну, тебе пора провожать Кэнаня, я пошел!
Девушка мгновенно покраснела, как будто ее вымазали краской:
– Я вовсе не провожаю его. Я пришла встречать одного родственника…
Она явно лгала. Цзялинь больше ничего не сказал, а только кивнул головой и пошел. Ему было смешно, что и он, и Хуан Япин выдумали почти одинаковую ложь. «Ну что ж, иди к своему родственнику, а я к своему!» – говорил он себе, но под влиянием этой встречи погрузился в воспоминания о школьных годах.
Хуан Япин была старостой их класса, а он – ответственным за учебу,