Наследники Демиурга. Андрей Ерпылев
А ложки-то остались и ничего, супа не портили, не горчил супец, кровушкой не отдавал… Варька-то где сейчас?.. Поди, хворает, сердешная. Лет-то ей сколько… Ведь это только он – Кощей Бессмертный… А ну как померла? Надо Владика попросить разузнать, как там и чего…
А может, если жива, старая, обратно взять? Пусть Владька чуток отдохнет. Не дело ведь: совсем молодой, полтинник еще когда стукнет, а со стариком как с малым дитем возится… Только что пеленки не стирает… Хотя пеленки-то они, может, и лучше будут… Согласиться, что ли, на эти «сникерсы» богомерзкие буржуйские? Нет, не «сникерсы» – «памперсы»… Черт их там разберет. Да и с Варькой-то не так стыдно… Ее ведь, Варьку-то, чего стыдиться? Она его во всех видах видывала, прости Господи. Помнится, лет эдак сорок – пятьдесят назад, ого-го была, оторва каких поискать, хм-м… Только Татьяна за порог, она тут как тут…
Что-то он разнюнился сегодня, развоспоминался. Дело нужно делать, пока Владька не вернулся. Потом время будет повспоминать.
Так, здесь ничего особенного: карандаши всякие, ручки… Это все со школьных Владькиных времен, со студенческих, валяется. И к чему такое барахло запирать? А вот этот карандашик памятный. Сам из братской ГДР привез Владику целую коробку. Удобный карандаш: одним концом пишешь, а на другом, в гильзе металлической, – ластик зажат… Смотри-ка, все еще стирает. Лет тридцать пять ему, не меньше, а стирает, как миленький. Умели делать, не то, что сейчас… Владька, видно, любил эти карандашики – один только и остался, на две трети источенный. А может, наоборот, раздарил кому ни попадя, добрая душа… А вот обычный ластик. «Koh-i-Nor», со слоником, Чехословакия, вроде бы шестьдесят девятый год, сразу после памятного шестьдесят восьмого… Ладно, нет здесь ничего интересного!
Второй ящик открылся уже быстрее – вот что значит сноровка и тренировка. Тут бумаги какие-то. Почитаем, почитаем…
Почерк какой хороший у Владьки, четкий, ровный! Не испортил со школьных пор, не разучился красиво писать мальчик. Другие, смотришь, как курица лапой скребут – ни слова не разберешь, а тут: буковка к буковке, с завитушками, как в старой прописи… Эх, зря чернильные ручки отменили в свое время. Шариковая – совсем не то… Ну-ну, что мы тут прописуем?
«О недавнем шторме напоминают только клочья серых, как госпитальная вата, туч, стремительно несущихся по низкому северному небу, да тяжелая зыбь, недаром называемая моряками „мертвой“. Ленивые серые валы мерно переваливают с боку на бок гигантскую тушу судна, больше всего похожего сейчас на отдыхающее на поверхности после жестокой трепки морское животное. Георгию Владимировичу (хм-м, тоже Георгий Владимирович, смотри-ка!) кажется, что эта мерная качка выворачивает все его внутренности наружу, несмотря на недешевые патентованные лекарства от укачивания, поглощаемые (прости печень!) в огромных количествах.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив