Искусство предавать. Сергей Раткевич
больше? Опрокинуть меня этими деньгами? Зачем? Вам так нужна победа в этом маленьком глупом споре? Победа над ничтожным карликом, на которого и удар меча-то потратить жалко?
– Дурак!!! – рявкнул на него герцог. – Это не для тебя! Как ты только посмел подумать такое? Это тебе на обучение, мерзавец! Женщины не должны умирать родами! Так вот – это, – он гневно взмахнул кошелем, – это для них! Для них, понял?!
И герцог основательно треснул коротышку кошелем по лбу. Не так, чтоб насмерть, а так, чтоб понял, кретин безмозглый.
Коротышка дрогнул, но не издал ни звука. Только моргнул.
– Вы сравняли счет, ваша светлость, – сказал он, протягивая руку за кошелем.
– Пустячок, а приятно, – ухмыльнулся герцог.
Коротышка подкинул в руке кошель с деньгами и покачал головой.
– Такой весомый гонорар за свои дерзости я получаю впервые, – заметил он. – То есть бывало, конечно, и весомее, но совсем в другой монете.
– Палки и плети? – предположил герцог.
– Ага, – усмехнулся коротышка, – а еще кулаки, кастеты, камни и прочие милые вещи. Вот только на эти гонорары потом нигде ничего не купишь. Даже уличные разносчики отказываются принимать синяки и шишки в качестве платы за пирожки. А уж головная боль и даром никому не нужна.
Подумав, герцог снял с пальца один из своих перстней.
– А это – приглашение в мой замок, – сказал он. – Когда курс закончишь. А пока спрячь его, чтоб не решили, что он краденый.
– Благодарю, – кивнул коротышка. – Не прощаюсь. До вашего отъезда, думаю, еще увидимся.
Миски, едва коснувшись рук, вновь взлетают вверх, чашки, плошки и кружки, чей-то взвизг, восторженная ругань, людям кажется, что я творю что-то невероятное, какое-то чудо выхватывает у меня из рук все эти плошки-миски, чтоб, повертев в пестром хороводе, плавно вернуть обратно. Они не знают, не ведают, что и миски, и плошки, и воздух вокруг них – всего лишь продолжение моих рук, что мне не трудней править этим пестроцветьем, чем любому из них руками размахивать, а ведь размахивать руками могут даже самые несмышленые малыши, ума на это и вовсе не требуется.
Все новые и новые миски занимают место в причудливом танце, я ловко подхватываю несколько брошенных медяков и ничего при этом не роняю, новый вздох восторга, медяки искреннего восхищения не дешевле герцогского кошеля, нельзя отказываться, медяк для этих людей дорогого стоит, подороже, чем кошель для герцога.
Несчастный наивный герцог, взять эдак и сунуть поворотливому на язык проходимцу такие вот деньжищи. Да знаешь ли ты, глупый сентиментальный болван, что только что оплатил смерть собственного, наверняка горячо любимого монарха? Знаешь ли ты, благотворитель несчастный, что ты убийца и заговорщик? Твоих денег вполне хватит, чтоб в той же Марлеции нанять с десяток вполне профессиональных и при этом абсолютно беспринципных негодяев, которые не то что от гнома, от дракона заказ примут, был бы он как следует оплачен. А твой перстень послужит достаточным доказательством твоей вины – и кто поверит бредням о странном коротышке-жонглере,