Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева
стакан с тёмно-бурой жидкостью всё объяснял.
– Только я не умею, как мама. Она сказала, я только разолью. Ты сам, ладно?
Он уже знал, что шевелить правой рукой не стоит, и осторожно попытался приподняться на левом локте. С трудом, но оторвать голову от подушки удалось. И девочка, по-прежнему держа стакан обеими руками, неумело поднесла его к нему. Пить было неловко, неудобно. От напряжения дрожали локоть и всё тело. И каждый глоток отдавался болью в плече, в голове, в груди. Допив, он с невольным стоном упал на подушку.
– Сейчас я стакан отнесу и опять подую, – пообещала девочка…
Когда Алиса, поставив стакан на стол, снова залезла на стул, он опять уже не видел её. Но она все-таки подула ему на глаз и щёку и с чувством выполненного долга вернулась к своим делам.
– А скоро мама придёт, – сообщила она Спотти, заталкивая его под табуретку. – Ты посмотри, какой разгром. Убирай тут за тобой.
Особого разгрома не было. Так, обычный. Но убрать всё равно надо.
Женя вернулась в разгар уборки. Снимая пальто и переодеваясь, она выслушала полный отчёт.
– Умница, – чмокнула она Алису в щёку. – Всё правильно сделала. И не разлила? Ну, молодец.
Она быстро наводила привычный порядок. Костюмчик в шкаф, сумочку… стоп! лекарства! Лекарства на комод, сумочку на полку, покупки на кухню. Молоко сразу на плиту, обед туда же, зажечь плиту, ела без неё Алиска? Так, опять прямо из кастрюли ложкой.
– Алиска! Сколько раз говорила, чтоб не лазила в кастрюлю! Для чего тарелка приготовлена?
– Я из тарелки.
– А чего ж она тогда чистая?
– А её помыла.
– Языком, врушка? Ты ж не умеешь ещё, – рассмеялась Женя. – Убирай все своё быстренько.
– Обедать будем?
– Будем, только сначала ему лекарства дадим.
Молоко уже вскипело. Женя налила в две кружки. Алискину оставила остывать, а в другой разболтала ложку мёда.
– Мам, а это ему?
– Ему.
– А зачем?
– Это лекарство. Молоко с мёдом очень полезно.
– Мам, а молоко дорогое?
– Очень, – вздохнула Женя.
– А ты ему отдай моё.
Женя посмотрела на невинно-лукавую мордашку дочери и рассмеялась.
– Ах ты, хитрюга! Нет, Алиса, вам на двоих хватит. Пошли к нему. Осторожнее, не урони.
Когда она склонилась к нему, он не спал. Или сразу проснулся. Во всяком случае, глаз открыт.
– Ну как ты? – спросила она по-английски.
Он беззвучно шевельнул обмётанными распухшими губами. Женя поправила ему подушку, помогла приподняться.
– Вот так. Сейчас молока попьёшь.
Алиса стояла рядом, держа блюдце с кружкой. Женя взяла её, попробовала о щёку: не слишком ли горячо.
– Пей.
Густая сладкая жидкость словно удивила его, так нерешительно он сделал второй глоток. И пил медленно, отдыхая между глотками. Допив и обессилев, он откинулся на подушку.
– Так, а сейчас лекарство примешь.
Таблетки явно испугали его, он даже попытался отвернуться.