История села Мотовилово. Тетрадь 10 (1927 г.). Иван Васильевич Шмелев
дрова. И силачу хоть-бы, что он преспокойненько выдерживал удары на своей груди.
– Эт так-то и я сумею! – проговорил Никита Серяков.
Затем, на лежащего Дубровского, положили сбитый из досок щит, а на щит вворотили камень-дикарь весом пудов в тридцать и по этому-же камню мужики начали колотить пудовыми гирями. Колотили так усердно и бойко, что от гири, которой усердно орудовал Вагон, отвалилась рукоятка, а гиря гремя по сцене покатилась в угол. Видя это присутствовавшие в зале, бабы взвыли. Им подумалось, что это покатилась голова Дубровского отшибленная ударами гирь. Все облегченно вздохнули, увидя вставшего невредимым Ваню. Потом Дубровский приказал связать воедино три гири: два двухпдовика и один пудовик – в общей сложности пять пудов. Вцепившись за кончик веревочки зубами Дубровский одним махов, перекинул эту связку гирь через голову. В завершение представления, приступили к последнему трюку, который является гвоздем всей программы. Дубровский, на сцену пригласил, кузнеца Ивана Ивановича Мирашевского, изъявившего желание, испытать свое молотобойное искусство в выбивании гири из зубов силача. Чтобы убедится в точности прицеливания боя Дубровский попросил кузнеца продемонстрировать точность попадания увесистой кувалдой по гире, лежащей на полу сцены. Мирашевский высоко взметнув кувалду и с левши, с типичным «айканьем» с силой ударил ей по гире. Точность попадания была безукоризненной. И началось: Дубровский взяв в зубы кончик веревочки, на которой слегка покачиваясь повисла двухпудовая гиря. Публика притаённо приутихла: слышно только дыхание. Движением рук, силач приказал: «Бей!». Широко размахнувшись кувалдой, Мирашевский со всей силой ударил по гире, которая мерно закачалась от удара. Затаив дыхание люди следили за происходившем. В так качания гири последовал второй удар. Третий удар был не совсем по боку гири, а скорее с верху ее. И гиря из зубов силача выпала. В зале все дружно ахнули, и поднялась невообразимая кутерьма и споры. Вся публика в зале пришла в шумливое движение. Дубровский утверждал, что Мирашевский не правильно сделал третий удар: не дал гире остановиться и ударил не сбоку, а сверху. А публика орала, за Мирашевского. Особенно надрывался из публики Панька Варганов, намереваясь своим криком помочь Мирашевскому, выспорить у силача сто рублей, согласно афиши. Предвкушая дармовую изрядную выпивку Панька и не жалея своей глотки, неистово крича: «Правильно, Мирашевский выбил! Плати сто рублей!» Панька так надсадно кричал, что заглушал всю публику, Василий Ефимович, даже заметил ему: «Смотри Паньк, как бы от натужного клика, у тебя пупок не лопнул!» «Не лопнет! Мне его бабка-повитуха крепенько завязала, а то, что Иван Иванович, гирю выбил, это правильно! Одним словом пьем!» Дико выкрикнул в публику Панька, сладко облизываясь от мысли: вот-вот удачник Мирашевский поставит для мужиков ведро вина для выпивки начужбинку, с такого выигрыша! Ведь сто рублей это деньги большого достояния. Но спор на сцене затянулся и склонялся не в пользу кузнеца, Дубровский убедительно и спокойно