Нежнее нежного (сборник). Осип Мандельштам

      Средь аляповатых дач,

      Где шатается шарманка,

      Сам собой летает мяч,

      Как волшебная приманка.

      Кто, смиривший грубый пыл,

      Облеченный в снег альпийский,

      С резвой девушкой вступил

      В поединок олимпийский?

      Слишком дряхлы струны лир:

      Золотой ракеты струны

      Укрепил и бросил в мир

      Англичанин вечно юный!

      Он творит игры обряд,

      Так легко вооруженный,

      Как аттический солдат,

      В своего врага влюбленный!

      Май. Грозовых туч клочки.

      Неживая зелень чахнет.

      Всё моторы и гудки —

      И сирень бензином пахнет.

      Ключевую воду пьет

      Из ковша спортсмен веселый;

      И опять война идет,

      И мелькает локоть голый!

      Американка в двадцать лет

      Должна добраться до Египта,

      Забыв «Титаника» совет,

      Что спит на дне мрачнее крипта.

      В Америке гудки поют,

      И красных небоскребов трубы

      Холодным тучам отдают

      Свои прокопченные губы.

      И в Лувре океана дочь

      Стоит, прекрасная, как тополь;

      Чтоб мрамор сахарный толочь,

      Влезает белкой на Акрополь.

      Не понимая ничего,

      Читает «Фауста» в вагоне

      И сожалеет, отчего

      Людовик больше не на троне.

      Отравлен хлеб и воздух выпит.

      Как трудно раны врачевать!

      Иосиф, проданный в Египет,

      Не мог сильнее тосковать!

      Под звездным небом бедуины,

      Закрыв глаза и на коне,

      Слагают вольные былины

      О смутно пережитом дне.

      Немного нужно для наитий:

      Кто потерял в песке колчан,

      Кто выменял коня, – событий

      Рассеивается туман;

      И, если подлинно поется

      И полной грудью, наконец,

      Всё исчезает – остается

      Пространство, звезды и певец!

      Летают валькирии, поют смычки.

      Громоздкая опера к концу идет.

      С тяжелыми шубами гайдуки

      На мраморных лестницах ждут господ.

      Уж занавес наглухо упасть готов;

      Еще рукоплещет в райке глупец,

      Извозчики пляшут вокруг костров.

      Карету такого-то! Разъезд. Конец.

      Вполоборота – о, печаль! —

      На равнодушных поглядела.

      Спадая с плеч, окаменела

      Ложноклассическая шаль.

      Зловещий голос – горький хмель —

      Души расковывает недра:

      Так – негодующая Федра —

      Стояла некогда Рашель.