Гастролерша. Мария Гарзийо
последние отзвуки little girl. Потому я осторожно отодвигаюсь и отправляюсь в ванну.
Через пол часа мы бредем по узкой улице Флоренции. Рецепционист начертил нам на карте дорогу до центра города. Там, как он нас заверил, есть рестораны.
Я стараюсь разобраться в лабиринте улочек, Марк бредет следом и снимает на камеру мою спину и попу. Увлекательное кино получится. Можно озаглавить – «Моя задница во Флоренции» (произносится гнусавым голосом переводчика американских триллеров). Мужчины на улицах обращают на меня внимание и не обращают внимания на плетущегося за мной папарацци. Я стараюсь отводить взгляд, чтобы не провоцировать горячих парней на знакомство. Хотя было бы забавно, Марк бы заснял диалог на пленку. Мои усилия, наконец, венчаются успехом. Мы выходим на piazza del Duomo. Еще один Дуомо. Тоже очень красивый. Марк активно щелкает фотоаппаратом. Я пытаюсь изобразить довольное лицо и забыть на мгновение все, что меня раздражает. Вскоре Марк обнаруживает маленький ресторан trattoria, и предлагает зайти. Мы размещаемся за крошечным столиком и изучаем меню, которое одновременно служит скатертью.
– Будешь спагетти? – предлагает мой кавалер
Собственно говоря, кроме спагетти в меню больше ничего нет. Зато паста блещет разнообразием. Я выбираю с креветками. Марк – с грибами.
– Что будете пить? – интересуется официант
– Вино, – мгновенно реагирую я, – Красное.
Официант приносит бутылку вина и неочень аккуратно водружает на стол.
– Нам не надо бутылку, – пугается Марк, – двух бокалов будет достаточно.
Будь Марк героем моих девичьих грез, мне было бы достаточно и стакана сока. Но проведение ночи наедине с заморской певчей птичкой требует более серьезной подготовки.
– Оставьте бутылку, – улыбаюсь я в лицо Марку.
– Ты же вообще не пьешь!
Тут мне вспоминается эпизод из «Кавказской пленницы»: Да, что тут пить!
Марк хмурится. Но мне наплевать. Я жду, пока он наполнит бокалы.
– Чин-чин!
– Выпьем за встречу, – поправляю я.
Марк удивлен. Он не понимает, как можно пить за что-то. Однако на сей раз не возражает и выпивает свой бокал молча.
Наконец, нам приносят спагетти. В длинных макаронных проводах как будто случайно запутались три креветки. Вид у них весьма жалкий. Я даже сначала не решаюсь их есть, но голод оказывается сильнее. Переодически прошу Марка наполнить мой бокал, он хмурится с такой же переодичностью. Когда он недоволен у него на лбу явно проступают морщины, в которых отпечатался каждый год его жизни, и он не выглядет ни на день моложе своих 38. По мере убывания вина в бутылке, эти морщины становятся менее заметны, и Марк в целом заметно хорошеет. Я прошу его рассказать о себе. Он мямлит что-то про свои четыре образования.
– Нет, – возражаю я, – про личную жизнь.
– Про личную жизнь и рассказывать нечего, – отпирается он, – У меня было очень мало отношений.
– Но были же! –