Хирург дьявола. Марина Серова
был другим, – повторил он. – Андрей из когорты искателей, а я из тех, кому проще находиться за спиной у лидера. Мне вполне хватало тех знаний, которые я получал в вузе или осваивал во время практики. Поэтому с удовольствием слушал разговоры Афиногенова с Андреем, даже мог вставить свое веское слово, но не рвался спасать мир в глобальном смысле этого слова. А вот Андрюха рвался. Представьте, они даже спорили о методах оказания первой медицинской помощи человеку в условиях субтропического климата! Обсуждали риски занесения инфекции при обработке ран без применения антисептиков. Смешно было их слушать…
Нет, конечно, я занимался саморазвитием, повышал квалификацию, мне были интересны новые открытия и разработки в медицинской отрасли, но… Я прекрасно понимал, что все новое основано на старом добром опыте. Да и возможностей опробовать те же новые методы не представлялось.
– Почему? – подхлестнула я память Колесникова.
– Такому надо обучаться в мировых университетах, там условия лучше, там несколько иное оборудование. А для этого необходимы большие деньги или, если ты студент, иные возможности. К примеру, связи, которых у меня не было. Я решил, что больше пользы принесу, если буду помогать людям тем, что хорошо умею делать.
– И что же это?
– Я был неплохим хирургом. Без ложной скромности говорю.
– Почему-то я так и подумала.
– Спасибо, – шутливо поклонился Колесников. – Многим, кто слышал от меня эти слова, они не нравились. Людям казалось, что я выпрашиваю признание, а это совсем не так.
– Мне так не кажется, – помотал головой Виктор. – Клянусь, честно говорю. Ничего вы не выпрашиваете.
– Благодарю. На чем я остановился…
– На том, что ваш друг и преподаватель водили знакомство, – подсказала я.
– Совершенно верно. Правда, не совсем знакомство. Но Афиногенов определенно выделял Андрея из числа остальных. Ни о какой дружбе или приятельских отношениях речи не шло, – возразил Колесников. – Это важно. Афиногенов всегда держал дистанцию, и Андрей соблюдал границы во время общения. Есть еще одна причина тому, что Слепнев тянулся к нашему преподу. Тот, как я уже сказал, был всего на несколько лет старше нас, но уже добился признания у своих старших коллег. По всем статьям. И как учитель, и как врач. И не скрывал, что, возможно, попробует реализовать свои амбиции за границей.
– В какой роли он хотел реализовать свои амбиции? – спросила я.
– В области медицины, разумеется, – ответил Колесников. – Как-то упомянул в разговоре, что скоро, возможно, на время покинет страну, но потом вернется. Непременно вернется. Так он и сказал. А так как сказано это было совершенно серьезно, то, естественно, Андрюха тоже загорелся этой идеей. Знал бы он, что мечты сбываются, может, и не поехал бы, – закончил Колесников.
Вот оно. Я решила схватиться за шанс узнать то, о чем мне сказал Кирьянов – о причине страхов Колесникова, природу которых он тщательно скрывал.
– Почему вы так думаете? – сразу