Моря колыбель. Татьяна Максименко
на колени,
Скрывается в туманном далеке…
Мир человека!.. Бремя неживое
Погребено, землёй поглощено.
Реликты гложет пламя роковое,
Что было явью – стало сном давно…
Воспета в подробностях природа степного края: Кубани, где родилась и выросла Татьяна Максименко, и Крыма, где позже не раз посчастливилось побывать поэтессе в толпе «курортниц нелегальных».
В каждом пейзажном стихотворении зоркий взгляд художника отсекает всё ненужное и насыщает поэтическую ткань произведения запоминающимися деталями. Это – и картина осеннего сада, где ярко вырисовывается личность лирической героини:
…Я, как терпкая айва:
До морозов не поспела!
Но тугая тетива
Ветра вновь толкает стрелы.
Никуда не скрыться мне:
Спелой гроздью винограда
Растекаюсь в тишине
Настороженного сада.
В капле мёда, янтаря
Отражаюсь, холодея…
Слишком поздняя заря,
Слишком смелая идея…
И картина сада летнего, где
…Сороконожка в зеркальце паслёна
С утра следит за мной,
А бабочка, с расцветкой орхидеи,
Влетая в солнцепёк,
Под пальцами моими холодея,
Дымит, как уголёк…
или
…Сад полон света, изнурён дремотой,
Игрой сквозных теней,
Незримой, нескончаемой работой
Верхушек и корней…
В отдельных стихотворениях ненавязчиво воссоздаётся курортное настроение, яркое ощущение свободы, как бы случайно выпорхнувшей на волю птицы, с беспечностью, в которой есть своя логика:
Скоротечны мгновенья беспечности,
Но на фоне печали они,
Становясь продолжением вечности,
Наполняют сиянием дни.
Для лирического подтверждения этой «сияющей беспечности» я процитирую одно из ранних стихотворений Татьяны Максименко, вошедших в её первую книгу «Родник в тени акаций», получившую в 1984-м году премию издательства «Молодая гвардия» в номинации «Лучшая книга молодого писателя»:
День вчерашний
Облупленными, будто штукатурка,
Плечами – я невольно солнце злила.
А моря музыкальная шкатулка
Во мне воспоминания будила.
Я снова окуналась в день вчерашний
В предчувствии полуденного зноя:
В гуляние в акациевой чаще,
В купание под спелою луною.
И юбка сарафана трепыхалась,
И галька под ногой моей шуршала,
И лодка вновь у берега качалась,
Сгущая крики чаек у причала.
А местный мальчик в ней, сверкнув очами,
Подвинул мне корзинку с виноградом,
А чтоб моторку волны не качали,
Стоял в воде с обрадованным взглядом.
Я брызги стёрла мальчику с ключицы
И почему-то в глаз поцеловала…
Мне