Язык фольклора. Хрестоматия. Отсутствует
язык замечателен нежностью, задушевностью и образным выражением мыслей и чувств. Различные душевные состояния рисуются при помощи красивых и притом совершенно невычурных уподоблений, взятых прямо из природы. Солнце красное, сокол ясный, белая лебедь, кукушечка, травушка-муравушка, ласточка-касаточка и т. п. служат очень удачными способами сразу провести в душу то или другое впечатление человека и его душевных настроений. Постоянные эпитеты и изобилие ласкательных и уменьшительных слов, чем вообще отличается язык народной поэзии, в лирических песнях встречаются в особенном изобилии [78].
С. Шафранов
О складе народно-русской песенной речи, рассматриваемой в связи с напевами. СПб., 1879
В народно-русских песнях оба творчества, музыкальное и поэтическое, действуют с совершенною свободою, не стесняя себя взаимными ограничениями; любой слог текста, при распевании, может быть протянут, сколько то требуется напевом, а в произношении, отдельном от напева, каждый слог произносится снова как в обыкновенной речи [39].
…Главною заботою творца нашей народной песни <…> было не дать напеву заслонить собою текст, а напротив, усилить средствами напева впечатление речи, содействуя тому и различными своеобразными риторическими способами [40].
…В параллелизме, свойственном народно-русской песенной речи почти в такой же мере, как и в библейской, г, Олесницкий не хочет видеть своеобразной поэтической формы, которою, по нашему мнению, существенно отличается от версификаций просодических, движущихся в ритмических оковах (количественной и тонической), версификация стилистическая, основывающаяся на особенностях слога и на своеобразном поступальном движении речи [108–109].
Народно-русский песнеслагатель идёт почти обратным путём: напев творится в душе его под исключительным наитием чувства, следовательно, по одному содержанию речи, в полной независимости от звуковой стороны, и уже самая речь прилаживается напеву, вполне подчиняясь ему, но подчиняясь только при пении. Здесь гласная, в обиходной речи неударяемая, и следовательно, произносимая коротко, может быть выполняема протяжно, и наоборот, гласная ударяемая, и следовательно, произносимая протяжно, может быть пропета короткою нотою [130].
Склад народно-русской песенной речи объясняется самою сущностию двусоставной природы песни, как произведения музыкального и вместе с тем поэтического, в котором и музыка, и речь, сливаясь в дружном действии на слушателя, не стесняют себя взаимно, а сохраняют каждая свою свободу и свои средства [131].
Народно-русский песенный склад речи мы неоднократно уже называли стилистическим, желая тем указать на его отличие от версификаций просодических, и название это само собою оправдается при подробном разборе особенностей песенной речи; собственно же песенный склад речи, как русский, так и всякий другой, всего бы приличнее прямо назвать поэтическим, потому что именно поэтичностью, и только ею одною, ему