Такая разная Франция. Иван Карасёв
бордо. Интересно, что во Франции подобные посиделки оплачиваются предприятием и считаются нормальными производственными расходами, которые бухгалтера, конечно, вычитают из прибыли. Но трудная карьера и непростая семейная жизнь отразились на этой женщине. Относительный успех дался ей нелегко, только она знала какой ценой: со временем появилась привычка глушить каждодневный стресс и проблемы при помощи виски, что отравляло жизнь и ей, и её близким…
Отец моей первой жены был человек добрый, терпимый к недостаткам других. Ему уже пошёл девятый десяток, когда я с ним познакомился, на завтрак и на ужин он приходил с большим пластиковым ящиком, который доставал перед приёмом пищи. Там хранились все нужные медикаменты, их надо было принимать до, во время и после еды. Сердце уже стало слабеньким, да ещё вдобавок и диабет, но это, однако, не мешало ему раз-другой в день пропустить стаканчик сладенького аперитива и бокал красного вина за ужином.
С тещей они расписаны не были, пришёл к ним жить – и то хорошо. Хотя потом мать Франсуазы жалела, что не настояла на официализации отношений. Дело в том, что все 37 лет их раздельно-совместной жизни она тащила на себе львиную долю и физических, и моральных, и материальных затрат, а в последние годов двадцать даже частично содержала мужа. Ведь она зарабатывала намного больше. Ещё ухаживала за ним, когда требовалось. После его смерти, тем не менее, половину пенсии покойного согласно французскому законодательству получала первая и единственная законная жена (это правило не касается мужчин, а только женщин, пережиток тех времён, когда они были сплошь домохозяйками). Тёще осталась только её собственная пенсия и память о человеке, с которым она связала свою судьбу и прожила до самой его кончины. Он умер в возрасте 93 лет.
Тесть был человек, как я уже сказал, неплохой, но слабохарактерный, что, наверное, и помешало ему довести до логического завершения отношения с двумя женщинами. Он происходил из богатой семьи, в двадцать лет получил в подарок от отца автомобиль (это в конце второго десятилетия прошлого века, когда машина была во французских семьях большой редкостью). В общем, до определенного времени жилось ему легко и хорошо. Потом была война, мобилизация и пять лет плена, из которого он привёз свою первую жену-немку. Жизнь военнопленного француза была совсем не такая, какой мы привыкли представлять себе по нашим фильмам и рассказам дедов. Тесть работал на бауэра, и наверняка полезно работал, поскольку имел сельскохозяйственное образование. Но один раз непреднамеренно устроил акт саботажа, не справившись с лошадью, повозкой сломал опору – видать, очень хлипкую – деревенской линии электропередач и лишил тем самым электричества важную ячейку аграрного сектора экономики нацистской Германии. За сие коварное действо расстрелян не был, а только обруган хозяином.
Война, однако, разорила семью, усадьбу в Нормандии пришлось продать, от состояния остался лишь большой дом в пригороде Парижа, где зимой всегда было холодно –