(Не) отец моего малыша. Дана Стар
запах свежести, приятного такого одеколона, с ноткой утреннего бриза. Стоило только поднять глаза выше и… Ох! Кажется, я ослепла.
От красоты идеально ровной, белоснежной улыбки.
– Я… я… это…
Да что такое!
Соберись, заика несчастная. Ты не умственно отсталая.
Дурочка…
Парень улыбнулся ещё шире, задорно подмигнул, а мне вдруг стало чертовски стыдно. Что я заикаюсь, сгорбилась вся, ещё и как рак, небось, раскраснелась.
О, небеса!
Какой он красивый. Этот незнакомец.
Я таких идеальных мужчин разве что на обложках дорогих журналов видела.
Спортивные, слегка потёртые шорты и белая, полупрозрачная рубашка. Расстегнута. Свободно колышется ветром на смуглом, накаченном теле с идеальным ребристым прессом. По которому хочется провести пальцами, потрогать каждый кубик на ощупь. И… даже лизнуть.
При таких нескромных мыслях, нечто странное кольнуло низ живота. Как будто там, в области бёдер, завертелся, закрутился беспощадный смерч. Стало вдруг жарко и одновременно приятно. И как, спрашивается, избавиться от этого невыносимого напряжения?
Ощущения в теле были новыми, незнакомыми. Однако, я тотчас же поняла, что они означали и с чем были связаны.
Я просто, как женщина, до потери здравого рассудка, захотела этого красивого парня.
Загорелого, полуобнаженного, с влажными, после моря, лохматыми волосами, торчащими в разные стороны. Тёмно-русыми. Длиной до затылка.
Меня всегда привлекали подобные мужские стрижки. Это сексуально. Особенно, когда мужчины с длинными волосами запускают пальцы в волосы и эротично проводят ими по голове, пропуская пряди сквозь щели крепких мужских рук.
Вот и незнакомец тоже, только что так сделал – игриво взъерошил волосы.
Давящее напряжение в области лобка усилилось. Я чуть не выпустила изо рта стон неконтролируемого восторга. Что же это такое? Хоть на шею от жажды вешайся и умоляй, чтобы сделал что-нибудь с этим чёртовым давлением внизу живота.
Как-будто влюбилась. С первого взгляда.
Определённо… Да.
Я влюбилась.
А как иначе можно описать мои чувства? Поскольку, мне хотелось смотреть и смотреть на парнишку часами. А ещё… до слёз захотелось его поцеловать.
Но он был настолько высоким, что при всём своём наглом желании, я бы не допрыгнула до его лица, даже если бы очень постаралась.
И он… только что вернулся с пляжа. Об этом свидетельствовали его влажные волосы, подмокшие шорты, с которых покапывала вода, а также пятна влаги, проявившиеся на белоснежной рубашке и на… божественной, гладкой-гладкой, как бархат, коже.
Зачем я только посмотрела вниз. В область его паха. Ткань шорт намокла и прилипла к упругому, по всей вероятности, немалому мужскому достоинству, что так красиво вырисовывалось под мокрой тканью пляжных шортиков.
Приличный такой инструмент. Большой. И это он ещё не стоял. Лишь слегка набух.
Твою ж мать.
О чём я только думаю!
Да