Слабое звено. Михаил Нестеров
прелесть внезапного освобождения от смерти, почувствовать облегчение.
Повторный стук в дверь отдался в больной голове Агериева. Решение его головной боли стояло за дверью, вооруженное автоматом.
Как и несколькими минутами раньше, Руслан тревожно взглянул на жену и открыл дверь.
Рамазан давно не стрелял из автомата. Это как езда на велосипеде, как наркотик: «подсел» – и уже никогда не разучишься.
Вслед за хозяином дома дагестанец расстрелял его жену и шагнул в детскую – кровная месть распространялась и на ее территорию.
– Пока меня не интересует, как все произошло, расскажите, как это выглядит сейчас и что нас ожидает в будущем.
Шестаков представлял собой полную противоположность Прохоренко, задавшему длинный вопрос. Как избранный из «Матрицы», он не знал, чем все закончится, он пришел рассказать, с чего все началось.
– Агентов, – начал Шестаков, – Ганелина и Марковцева пока обнаружить не удалось. Большая часть вооружения отряда «Гранит» хранилась в яхт-клубе. Его владелец, Рушан Казимиров, найден на берегу мертвым.
– Большая часть – это как? – Нервничающий Прохоренко развел руки на ширину плеч, затем еще шире, как рыбак. – Диверсионные мины все на месте?
Шестаков покачал головой:
– Одного заряда не хватает. Недосчитались автомата, пистолета… Одним словом, один комплект исчез.
– Отсюда следует, что из двух ваших агентов один мертв. Если бы оба были живы, пропало бы два комплекта.
– Я так не думаю, – Шестаков покорно проглотил оскорбление. – Ганелина наверняка нет в живых. Почувствовав опасность, Марк убрал его.
– Хорошо, я допускаю такое. Но зачем ему понадобился комплект вооружения боевых пловцов?
Для Шестакова действия Марковцева были очевидны. Догадывался о них, точнее, знал наверняка и начальник управления. Но боялся в открытую признать сей неутешительный факт. Одна лишь диверсионная мина языком СМИ могла рассказать кое-что о закате Вооруженных Сил Советского Союза и о начале новейшей истории ВС России. Заодно приоткрыла бы очередную завесу специфики работы разведорганов.
– Комплект вооружения – козырь Марковцева. Его жизнь, если хотите.
– А что, если мы объявим его преступником?
– Он оденется в пронумерованный водолазный костюм и прикроется миной, – образно пояснил Шестаков. – И обнародует свою причастность к спецслужбам.
Прохоренко покачал головой. Ни ФСБ, ни ГРУ не признают секретного агента своим, что бы там ни случилось. Правило, закон спецслужб. Однако одно дело болтовня вокруг несвежей темы и пачки липовых (а когда и нет) ксерокопий, другое – агентурное дело на конкретного агента.
– Ищите Марковцева. Поднимите все данные на его родственников до пятого колена, знакомых…
И говоривший Прохоренко и молчавший Шестаков не верили в то, что Марковцев появится у кого-то из родственников. Они буквально сами учили его конспирации, определению слежки за собой, переодеванию,