Многоточие сборки. Юлия Андреева
начались, когда проклятая гипсовая масса закрыла мне переносицу и обтекла проклятые трубочки, закрыв тончайшие щелки, благодаря которым в нос поступало больше воздуха. Вот тут я по-настоящему испугалась, когда поняла, что через трубочки дышать вообще невозможно.
Когда я пробовала дышать через авторучки, я не закрывала ноздри полностью, а теперь мне было не вдохнуть и не выдохнуть. Грудь налилась свинцовой тяжестью, было невероятно больно из-за запертого внутри воздуха, я попыталась скинуть проклятую маску, но Борис Юрьевич схватил меня за руки, не давая пошевельнуться, при этом Влад держал меня за ноги.
– Заметьте, сударь, вот что я называю по-настоящему трагическим темпераментом, – ласково пояснил он. – Сейчас ей кажется, что она попала в гробницу фараона и задыхается в ней, в то время как все это чистой воды фантазия.
Я попыталась дернуться еще, и тут же два садиста придавили меня сверху, точно песком в пустыне завалило. При этом они спокойно продолжали вести надо мной свой непринужденный искусствоведческий диалог, по ходу дела комментируя мои предсмертные судороги.
Ах, если бы я могла выдохнуть через проклятые трубочки, просто выдохнуть… Грудь отчаянно болела, я уже почти не слышала, о чем вещал Понизовский.
Пытка прекратилась неожиданно, кто-то потянул на себя маску, и тут же я одновременно получила возможность дышать и обрела свободу.
Театр расплывался и вибрировал, краем глаза я заметила, как мужчины занялись полученной формой для маски. Я же безвольно стекла под стол, где на какое-то время вырубилась.
Когда реальность снова начала заползать в сознание, я огляделась, заметив рядом с собой ноги бурята и коляску Понизовского. Медленно подняла голову, ощущая чудовищную слабость.
– А, вот и Юленька проснулась! – ласково приветствовал меня Борис Юрьевич. – Не прошло и года. – А оттиск получился замечательный!
Фроленок
Свой первый роман «Феникс», девичье имя «Бездна», я отнесла в издательство «Азбука», где в дверях меня встретил охранник с автоматом, а в редакции за столом сидел человек с лицом Иисуса, мягкие волосы которого ложились по плечам, а глаза словно говорили: «Верь каждому моему слову».
Я бы и поверила, но судьба велела мне двигаться дальше, проплывая мимо божественно прекрасного Арсена Мирзаева[21], вглубь издательских недр на встречу с моим редактором Сергеем Фроленком.
Я отдала две тяжелые папки машинописного текста с тридцатилистовиком и обещала вернуться за ответом через месяц.
Но Фроленок назначил мне встречу неожиданно скоро, аж через две недели. Я снова встретилась глазами с Арсеном, жалея, что не он мой редактор, впрочем, на этот раз Фроленок умудрился произвести на меня более сильное впечатление, нежели поэт Мирзаев. Начнем с того, что, едва я переступила порог издательства и добралась до нужной мне редакции, во всем здании вырубили свет. Непроглядной тьмы не получилось, потому что был день и свет лился из окон. Но не освещенные ничем
Арсен Магомедович Мирзаев – родился в 1960 году в Ленинграде. В ЛГИ занимался в ЛИТО, которым руководил поэт Михаил Яснов. 1989-1991 гг. – поэтическая мастерская Ленинградского Свободного университета. С 1989-го по 1995-й являлся соредактором самиздатского литературно-художественного журнала «Сумерки». В 1985 году принял участие в первой Хлебниковской конференции и выставке, посвященной Велимиру Хлебникову. Принимал также участие в VIII и IX Международных Хлебниковских чтениях (Астрахань, 2003 и 2005 гг.), ряде других семинаров и конференций (в МГУ, РГГУ, ЮУрГУ, Пушкинском Доме, РГПУ им. Герцена и т.д.). Участвовал практически во всех фестивалях верлибра. C 2004 г. по май 2005-го был редактором и арт-директором литературного клуба-кафе «Zoom» (Гороховая, 22). С 2005 года занимается воссозданием культурного пространства в бывшем знаменитом литературном ресторане «Вена» (1903 – 1917; ныне – мини-отель «Старая Вена»). Сотрудничал с издательствами «Амфора», «Азбука», «Арс», «Северо-Запад», «Астрель», «RedFish», «Комплекте», «Лимбус Пресс».