Пролетарские байкеры. Книга 2. Александр Викторович Муханкин
плоды, которые посеял сам…
Сергей вздохнул, и ещё раз взглянул на свою Аленку. Она была по-прежнему повернута спиной, а Вершинина не сводя с него своих ясных голубых глаз, что-то оживленно нашёптывала ей. Он горько сплюнул на траву, и вновь обратив свой взгляд к "Пауку", сказал:
– Ладно, некогда сопли размазывать… Пошли к "Кощею".
Просунув длинную худую руку через верх невысокой деревянной калитки, Сергей приподнял ржавый металлический крючок, удерживающий её, и они с Павлом шагнули во двор. Из деревянной конуры рядом с калиткой послышалось суровое рычание, и показалась оскалившаяся лохматая голова дымчатой сторожевой собаки.
– Да, не серчай Бобик. Мы – хорошие, – весело крикнул ему Укрытцев, и, как ни странно собака успокоилась. Бобик вылез из конуры, лег рядом с ней, и, положив морду, на передние лапы добрыми глазами уставился на двоих чужаков, уверенно шагавших к веранде.
Дверь открыл сам "Кощей". Одет он был по-домашнему просто. В спортивные штаны и майку. Его овальное лицо вытянулось от удивления, когда он увидел у себя во дворе Сергея и Павла. Он зевнул и ступил босыми ногами на крыльцо.
– Здорово, парни. Чем обязан?
– Здоров, Толян. Мы по делу, – предприимчиво заявил Харламов, – У тебя запчастей не осталось от "Юпака"?
– Смотря, что вам нужно… Так, осталось кое-что из чермета по мелочи. Цветнину я всю в приемку сдал…
– Нужна рама, передняя вилка и бензобак, – сказал "Паук".
– Бак у меня купили, а все остальное можете забрать. Я, признаться, раму хотел на свалку увезти, но пока не нашел транспорт. Так и валяется на огороде. В общем, если заберете, сделаете мне одолжение…
"Паук" с "Сапёром" радостно переглянулись, а Кошевой поочерёдно опустил свои длинные худые ступни в старые калоши, стоявшие на крыльце, и повёл ребят на задний двор. Калоши были на пару размеров больше и болтались на ногах "Кощея" при каждом шаге. Вальяжной походкой, он в вразвалочку проводил ребят до огорода, расположенного за домом и, открыв ветхую калитку, указал правой рукой на раму своего погоревшего мотоцикла. Она причудливо громоздилась среди молодых картофельных кустиков, усыпанных красными точками колорадского жука. Вилка была закреплена на ней, а значит, можно было все унести за один раз.
– Вот, можете забирать, – резюмировал Кошевой, – Только аккуратнее, не потопчите нам картошку…
Сергей обхватил руками две задних трубы рамы, торчащих, будто козьи рога, а "Паук" взялся за перья передней вилки и таким образом друзья вынесли мотоциклетный остов со двора. Кошевой все это время семенил впереди, хлюпая босыми ногами в резиновых калошах, подсказывал им путь и придерживал распахнутую калитку.
Погрузив раму в коляску, друзья обвязали её для надёжности тросом, поблагодарили "Кощея", и, простившись с ним, отправились в обратный путь. Отъезжая, Сергей бросил последний взгляд на Аленку, не зная доведется ли увидеть её снова. Она по-прежнему не смотрела в его сторону и о чем-то шепталась с Вершининой.