Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
кивнул Эггар, принимая этот приказ. – Что-то еще? Какие будут приказы?
– Думаю, нам стоит отдохнуть, – голос императора резко просел, стоило ему только позволить себе заговорить об отдыхе. – Все что мы могли за это время решить – мы обдумали и обсудили. Остальные решения требуют знаний о том, что творится в империи. Глава Совета, не забудьте еще, что Мирэй не сможет обойтись без Великого зодчего. Слишком много нам предстоит отстроить после этой войны. На этом на сегодня все. Молящийся за нас, обязательно верните надежду жителям столицы и империи, мы поможем вам в этом, только попросите. И пусть жертвенный огонь согревает храм вечно.
С этими словами Маэль поднялся со своего кресла, и каждый заметил, как сильно император устал за эти дни. Его спина недолгие несколько мгновений была согбена словно под тяжким грузом, но он тут же взял себя в руки, и распрямился, расправил плечи. Все советники точно так же поднялись на ноги, склонив головы перед своим правителем, который был их надеждой и опорой империи. Элер тенью последовал за Маэлем, когда тот покинул зал Совета широким, уверенным шагом. Но, к удивлению командующего гвардией, император не направился в свои покои, чтобы погрузиться в короткий сон и набраться сил. Звук его тяжелых шагов эхом раздался в коридорах дворца, пока не замолк возле неприметной двери из темного дерева.
Теплый, желтый свет факелов, закрепленных по обе стороны от двери, плясал по стенам из грубого серого камня, терялся в темноте коридора, которую ему не суждено было разогнать. Подземная темница для аристократических особ, совершивших тяжкие преступления против империи и короны, соединялась с императорским дворцом длинным темным коридором, который император преодолел за несколько мгновений. Он был построен специально для того, чтобы монарх мог побывать на любом допросе, на котором пожелает, и об этом никто не узнает. Ведь император не должен якшаться с преступниками, какой бы титул они ни носили и какая бы кровь ни текла в их жилах. Элер не раз ходил этим путем, но Маэль по нему прошел впервые. Сейчас же император замер перед этой безликой дверью, каких было много в этом коридоре. Но он точно знал, где ему следует остановиться и куда войти. Элер видел, как сжимаются и разжимаются кулаки Маэля, император пытался сдержать клокотавшую в его душе ненависть. Наконец, резко выдохнув, он толкнул дверь, и шагнул в небольшую, плохо освещенную камеру из необработанного серого камня.
Его встретил испуганный взгляд узницы, но стоило ей только понять, кто к ней пришел, Манисар тут же нацепила на лицо, как ей казалось совершенно безразличное выражение. Надменную маску равнодушия. Это вызвало усмешку у Элера: некрасивое, но все же по-своему, милое личико дочери Восты, которая так мечтала стать императрицей, перекосило от тщательно натянутой на лицо ухмылки, которая показалась ей уместной. Но большего она себе не позволила. Корона сделала Маэля похожим на скалу, которую невозможно