Аскет. Пьесы. Галина Щекина
читать по книжке, потом мальчик из зала встает и читает за нее.) «После гибели отца нас с сестренкой увезли в деревню к бабушке. Потом – война.
У нас во дворе частями Красной армии были прорыты профильные окопы, потом брошены. Окопы ошибочно выкопали за избой, а дом таким образом оказался на линии огня. Начались тяжелейшие бои. Однажды во двор заскочили двое молоденьких солдатиков и прямо перед окнами стали устанавливать пулемет, но никак не могли его заправить.
Бабушка выскочила из избы с поленом: «Куда ставите, сейчас начнут бить по хате, а здесь дети малые!» Велела тащить пулемет на угол двора и там сама заправила пулеметную ленту.
Когда начинали бить орудия, мы с Катериной бежали прятаться в погреб. Бомбежки продолжались по трое – четверо суток. Я был в зачумленном состоянии. Когда сутками напролет бомбят, перестаешь испытывать страх за жизнь, – безразличие полное. Хотелось спать. Я не думал, убьют ли меня, закрывал маленького братишку Толика, он тогда живой был.
В таком состоянии солдаты, измотанные, спят прямо в окопах. Сейчас это совершенно не может быть понято. Скорее бы бомба попала, кончились муки.
Как сейчас вижу солдатика с оторванной рукой: он сидел, привалившись к избе, обнял уцелевшей рукой остатки пустого рукава и раскачивался из стороны в сторону. Не знаю, отдавал ли себе отчет в происходящем».
Нила (мальчику, когда тот заканчивает читать и садится на место): Какой молодец! Как фамилия?
Класс хором: Сопин. Миша.
Нила: Удивительно! Быть не может.
Мальчик (снова выходит вперед): Я хочу это знать,
Чтоб до смерти успеть разобраться:
Здесь хрипел раскаленно,
Бил, взахлеб заходясь, пулемет.
Здесь оно начиналось,
Мое кровное, крестное братство.
Что годам не подвластно,
Со смертью моей не умрет…
Мальчик: А… почему он… ушел? Не стал рассказывать про сына полка?
Нила: Потому что больно, до сих пор.
Нила включает музыкальный центр. Звучит песня на стихи Николаича. Можно – в исполнении барда.
Заросли блиндажи той войны,
Поржавели былые преграды…
Спит в канаве защитник страны —
На груди боевые награды.
Сон и явь – рукопашный удар.
Правый берег и горсточка взвода,
И пристрелянный мертвый плацдарм,
И днепровские красные воды…
Отмытарствовал, отвоевал.
Не шагал на Победном параде,
Был в Потсдаме сражен наповал,
И – посмертно представлен к награде.
А вторично в засаде убит
В побегушке из лесоповала.
Смерть по жизни водила как гид,
Приполярная ночь отпевала.
Спит солдат, много снится ему.
Небо чистое и голубое —
Снятся годы, где грел Колыму,
Не остыв от последнего боя!
Сцена 4. В колонии
Место действия – колония,