Лето. Максим Горький
перед каким-то праздником, пришла она мыть пол, осмотрела комнату и, неодобрительно качая головою, говорит:
– Эко книг-то накопили!
И верно, многовато их набралось. Натаскал Алёша из города и такого, что не нужно нам пока, да и небезопасно держать.
– Да, – говорю, – действительно!
А она, подтыкая подол и не глядя на меня, вполголоса замечает:
– В деревне не очень любят книги.
– Не все, – мол, – не любят.
Она значительно и как бы намекая ворчит:
– Вот газет мужики не боятся, а книги – считают опасными.
Тогда я спрашиваю её прямо:
– Разве говорят что-нибудь про мои книги?
– Не слыхала, – отвечает. – Ну, уходи – я примусь.
И наклонилась над ведром. А когда я вышел в сенцы, говорит:
– Всё-таки, которые лишние – не держать бы дома-то.
Обернулся я, встал в двери – странно мне. Согнувшись, она уже плещет водой и скользит по мокрому полу, сверкая белыми икрами. Смущённо отошёл прочь, и с того дня легла она мне на душу.
Уж доведу до конца эту историйку, перескочив через многие события дней. Вскоре после сего разговора гулял я в праздник по лесу, готовясь к очередной беседе с товарищами, вышел на поляну и вижу: сидит она под деревом, шьёт что-то, а тут же её корова с телёнком пасётся – недавно отелилась, и Варвара ещё не пускала её в стадо.
День жаркий, поляна до краёв солнцем налита, в густой траве дремлют пахучие цветы, и всё вокруг – как светлый сон. И она, в тени, тоже как большой цветок – кофта красная, юбка синяя, и тёмные брови на смуглом лице. Смотрит на меня и ласково улыбается, сощурив зеленоватые глаза.
– Гуляешь? – спрашивает.
– Да, – мол.
– По годам-то тебе, – говорит, посмеиваясь, – с женой давно пора бы гулять, а ты всё с книгами. Это о чём книга?
– О крестьянстве. Так и называется: «Крестьяне на Руси».
– Ишь, – говорит, – сколько написано!
Неловок я с женщинами, хоть и солдат и в городе жил, а нет у меня лёгкости в обращении с ними – может быть, это потому, что до той поры самой близкой и дорогой мне женщиной была мать моя.
Стою я против Варвары, а она, глядя на меня снизу вверх, спрашивает:
– А колдунских книг нет у тебя?
– Это о чём?
– О чём! О колдовстве! Как приворотные зелья варить.
– На что тебе, – говорю, – зелья эти? Вон ты какая хорошая!
Почему-то грустно мне и неловко перед ней, а она – смеётся тихонько.
– Разве хороша?
– Приворожишь и без колдовства.
– Да ну?
– Будто не знаешь?
– Ей-богу, не пробовала!
– Оттого, что нужды нет, сами парни льнут.
Весело и тихо смеётся.
– Видно, оттого! – говорит.
В лесу человек упрощается: всё вокруг него просто, всё живёт открыто – и цветы, и птицы, и разное дерево.
Спрашиваю:
– Скучно тебе без мужа-то?
– А ещё бы!
Прищурила глаза. Взгляд у неё острый,