Упавшая. Марианна Кисс

      Огорчение это было вдвойне обидным, потому что бабником он не был, за юбками не таскался, глазки не строил, не флиртовал, и кажется, даже не улыбался никогда.

      Очень серьёзный.

      Разговоры только по существу, и никаких намёков на симпатию к кому-либо.

      Ходили слухи разные. Кто-то говорил, что у него не всё в порядке с сексом, а кто-то доказывал, что он гей. Но были предположения, что он потерял любимую, или она разбила ему сердце или умерла, в общем, всё очень туманно. Были и другие догадки, но всё это слухи, ничем не подтверждённые.

      Итог один, Филин одинок и никаких попыток завершить это своё одиночество не предпринимал.

      Особенно бесились офисные красавицы. Они никак не могли распознать, почему на улицах, в барах, и в ночных клубах, они получают столько залуженного внимания, а тут какой-то Филин, в их присутствии, даже бровью не ведёт. Почему все мужики на улице оборачиваются, а он – равнодушный, холодный как айсберг. Вот, в чём загадка.

      Он что, не ценитель женской красоты, женских ног, бёдер, талии, груди?

      Не ценитель? Это странно.

      Огорчались невниманию и “серые мышки”. Они тоже тайно мечтали о Филине. Раз, он не смотрит на красоток, значит, ценит женщин не за красоту, а за скромность, за ум и богатый внутренний мир. Но они, тоже ошибались.

      В общем, страдали все. Только не Филин. Он приходил, здоровался, если надо разговаривал, а потом, погружался в своё кресло, и его трудно было выманить оттуда. Только по приказу босса. Больше никак.

      А когда Филин уходил, оставлял за собой шлейф тайны и какой-то несправедливой недосказанности.

      Но, на самом деле, всё было гораздо проще. Филин не распылялся. Он не страдал навязчивой потребностью гоняться за женским полом. Он просто жил, работал, и делал свою работу хорошо.

      А ещё он знал, что если когда-то кого-то полюбит, то полюбит один раз и навсегда. Это было для него простой и непоколебимой истиной. Которой он, не то чтобы следовал, а просто жил, и знал только это. В его голове, настолько просто всё устроено, что другому, извилистому, там не было места. Он понимал только так, как понимал и никак иначе. Просто жил и дышал, просто общался, и просто выполнял свои обязанности. И не сомневался в правильности своей жизни.

      Всё остальное, лишнее. К мишуре, которая окружала, он был равнодушен. Знал что всё это обёртка, и ничего больше. Это показное.

      Именно за это и любил его Коростылёв, за эту природную простоту и чистое справедливое суждение. За незапятнанный хитростью характер, и за правду, которую он выдавал при любых обстоятельствах. Но ещё за обыкновенную человеческую верность. Не верность пса своему хозяину, а верность человека человеку.

      Много лет Филин работает у Коростылёва. Его работа не имеет названия. Он просто рядом и всё. Вся его работа и состоит в том, чтобы быть рядом.