Долгий путь в лабиринте. Александр Насибов
всегда одно старье.
– О том, что она была понятой, я сразу догадался. Надеюсь, мадам извинит меня, если скажу, что некоторые представительницы прекрасного пола… несдержанны. Рассудив так, я решил попытать счастья и тоже вошел в лавку.
– Она болтлива как сорока, – подтвердила Стефания.
– Верно. И я быстро выяснил, что же у вас произошло. Вынужден был также выслушать рассказ о каких-то драгоценностях… Вот не думал, что ты так богат, Станислав!
– Чепуха… Но об этом позже. – Белявский поспешил перевести разговор на другую тему. – А меня ты не видел? Я ведь тоже был неподалеку.
– Нет, – сказал Тулин. – Не заметил. Но и ты проглядел Дылду!
– Что верно, то верно.
– Зато я увидел другое, – продолжал Тулин. – Господа, я опознал двоих чекистов!
– Были знакомы с ними раньше? – воскликнула Стефания.
– Именно так, сударыня. – Тулин скривил губы, лицо его стало злым. – Я опознал их, хотя было далековато и уже смеркалось. Да, вас навестили мои старые знакомые. Однажды я чуть было не дотянулся до них. Самой малости не хватило… Что ж, еще представится случай – не ошибусь!
– Расскажите, Борис Борисович! – Белявская прикоснулась к руке гостя, кокетливо повела плечом. – Кого из четверых вы имеете в виду?
– Во-первых, того, кто распоряжался, когда они вышли на улицу. Это Андрей Шагин, в недалеком прошлом унтер-офицер в моем полку.
– А другой? – Станислав Оттович протянул гостю портсигар, предупредительно зажег спичку.
– Другая! – поправил его Тулин. – Это была женщина, Стась.
– Нахальная молодая девица? – вскричала Стефания.
– Она самая… Но уже поздно. – Тулин нерешительно поглядел на Белявского: – Ты говорил – вам сегодня уезжать?..
– Есть время, рассказывай.
Тулин рассказывает
– Когда же это произошло? Ну да, весной семнадцатого года. Надо ли воссоздавать картину тех месяцев на фронте? Царя низложили. Власти никакой нет. Калейдоскоп партий, комитетов. Ночью и днем – собрания и митинги. А оружия нет, и сапог нет, и жрать нечего доблестному русскому воинству. И никаких вестей о том, что творится в Петербурге, Москве, вообще в тылу. Только слухи, тысячи слухов, один нелепее, невероятнее другого. И каждый приказ до исступления дискутирует солдатня, ставит под сомнение, опровергает… Извольте при таких обстоятельствах воевать, держать фронт и отстаивать святую матушку-Русь от подлых западных варваров!
И случилось такое событие. С железнодорожной станции прикатили на позиции два автомобиля, за ними – десяток груженых подвод. Из автомобилей вылезают улыбающиеся штатские, какие-то дамы… Мы глаза вылупили. Черт-те что!..
Станислав знает, наш полк формировался в этом городе. Оказалось, вскоре здесь создали гражданский комитет помощи фронту. Патриотически настроенные дамочки устроили аллегри[2], насобирали денег и заметались по магазинам да рынкам, покупая гостинцы для расейских солдатиков. Подарки зашили в полотняные мешки, и представители
Лотерея.