Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга (сборник). Виталий Гладкий
внушительного вида дверь в главную залу.
Мадельрат вошел первым, оставив рыцарей за порогом, – чтобы доложиться барону. Ландварт был строгим господином и тщательно следил за соблюдением старинных обычаев. А они предполагали некие церемониальные ритуалы во время приема гостей, тем более незваных.
Ожидание несколько затянулось. Геррик облизывал сухие губы и с вожделением принюхивался к умопомрачительно вкусным запахам, которые доносились из пиршественного зала. Наконец в дверном проеме появилась сияющая физиономия сержанта, который с поклоном пригласил рыцарей войти. Его радость была вполне понятна. Он держал в руках здоровенный кусок жаркого – часть задней ноги косули, испеченной на вертеле. Это было вознаграждение от барона за добрую весть.
Себальду и Ландварту в свое время пришлось вместе немало повоевать. В сражениях они не раз сражались бок о бок. А однажды на пирушке поклялись на крови, что всегда будут неразлучны. Увы, если бы желания человека совпадали с его возможностями…
Зала была довольно мрачной. Да и как ей не быть мрачной при обширном размере, толстенных стенах и небольшом количестве узких окон, представляющих собою глубокие ниши? Тем более что цветные стекла окон задерживали дневной свет.
Но все эти неудобства были оправданы, ведь главной целью обитателей замка была максимальная безопасность. Поэтому внутренние помещения дома-крепости предлагали так мало удобств и комфорта для семьи барона.
Пол в зале был каменный, но не серый; его составили из разноцветных плит, правильно чередующихся между собою. Они несколько ослабляли впечатление мрачности, царившей в помещении. К тому же, по случаю пира на нем были разбросаны древесные ветви и цветы, в том числе розы и лилии.
Вся зала была разделена на три части колоннами с причудливыми капителями. Поперек потолка шли ряды балок. Оштукатуренные и выбеленные стены залы оживляла роспись водяными красками. Похоже, в смесь добавили жженый гипс, потому как штукатурка выглядела просто превосходно. Она называлась «французской» и была очень сложной в исполнении.
По причине торжества по стенам развесили пестрые ковры. Посреди залы находился громадный дубовый стол, покрытый скатертью. Вокруг него и под стенами залы стояли скамьи с подушками. Но особенного внимания заслуживал камин. Это было целое сооружение.
Камин размещался между двумя окнами, основанием его внешней части служили прямые колонны почти в человеческий рост, а над ними выдавался довольно далеко вперед каменный колпак-вытяжка, постепенно суживающийся по мере приближения к потолку.
Во главе стола, под шелковым балдахином, в большом кресле с ручками, похожем на королевский трон, сидел сам владелец замка. Гостей было немного – от силы полтора десятка, и среди них несколько женщин. При появлении в зале Себальда и Геррика барон, презрев все условности, порывисто встал и сердечно обнял боевого товарища.
– Какая приятная неожиданность! – воскликнул Ландварт. – Но что я вижу,