Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга (сборник). Виталий Гладкий
Он был смещен, и на его место избран папа Лев VIII.
Конечно, не обошлось без смут и волнений, в которых деятельное участие принимал Беренгар и его супруга Вилла, но в 963 году они попали в плен к Оттону и были отправлены в ссылку в далекий Бамберг. Папа Иоанн еще раз попытался силой вернуть себе власть, однако скоропостижно скончался от удара. Его партия в Риме решила по-прежнему самовольно избрать папу, но Оттон не допустил этого, вторично вступив в Рим победителем и восстановив Льва VIII на папском престоле в 964 году.
Путник миновал Рыбный рынок и направился к двухэтажному строению с коновязью. Над входом в здание висел большой венок, сплетенный из веток можжевельника, обозначавший, что внутри, на первом этаже, находится питейное заведение – таверна. Но путника больше интересовал второй этаж, где, по его разумению, располагались комнаты для приезжих. Что это так, подтверждали несколько невзрачных лошадок у коновязи, нехотя жевавших отвратительное на вид сено. Похоже, им не хватило места на конюшне, а хозяин заведения был еще тем скопидомом. Сено явно было прошлогодним и стоило сущий мизер.
Постоялый двор назывался не без претензии на известность – «Экс-ля-Шапель». Аахен имел три названия: второе (голландское) – Акен, а третье (французское) ушлый хозяин использовал как наименование своего заведения.
– Эй, кто там! – громко позвал путник, привязывая коня к длинной толстой жерди.
На его зов появился заспанный малец лет десяти от роду. Он усиленно тер осоловелые глаза и шмыгал носом. Судя по закопченной физиономии и давно нечесаным волосам, в которых запутались соломинки и сенная труха, мальчик был истопником и спал на сеновале.
– Коня напоить и накормить! – приказал путник. – И поставить в конюшню. Вода должна быть чистой и свежей, а вместо этой дряни, – он указал на охапку сена, – ты принесешь отборного овса. Понял? Бегом! Я подожду, чтобы убедиться, насколько точно ты исполнишь мой приказ.
– Но, господин… – испуганно пискнул малец. – Хозяин не велел давать коням овес.
– Твой хозяин жмот и выжига! Держи! – Путник бросил мальчику серебряный пфенниг[3], и монетка исчезла в его грязной ладошке с такой быстротой, будто ее и не было вовсе. – А с хозяином я договорюсь.
Мальчик бросил опасливый взгляд на подслеповатое окошко таверны, явно опасаясь, что хозяин наблюдает за ним, и шустро скрылся в глубине двора. Там находился колодец, конюшня, предназначенная для лошадей высокородных господ и военных, и разные служебные помещения.
Спустя недолгое время конь с удовольствием пил чистую воду из деревянной бадьи, которую недавно достали из колодца, судя по ее мокрым бокам, а путник придирчиво рассматривал содержимое торбы. Овес был ядреный, без посторонних примесей, и он ласково потрепал вихры мальчишки.
Дождавшись, пока конь утолит жажду, путник повесил ему на шею торбу с овсом и направился в таверну. А мальчик повел коня во двор, к конюшне.
В этот ранний час питейное заведение
Пфенниг – германоязычное обозначение денария (вес 1, 705 г серебра, половина римского денария). Соотношение, заложенное при Карле Великом (1 фунт равен 20 шиллингам [солидам] и равен 240 денариям), сохранялось веками. Шиллинг и фунт долгое время оставались счетными и весовыми единицами; реальных монет данного номинала не выпускали. В указанное время в обороте находились лишь пфенниги, пока в конце XII в. не появился грош.