Пик. Мерседес Лэки
откуда взяв силы, я отлепилась от стены. Жалко, Гончие не могут питать меня физической энергией как магической.
По-хорошему мне полагается благодарить судьбу за то, что нас осенило насчет Гончих. Ну, чтобы они подкармливали своих Охотников магией. Если бы не это открытие, мы бы все полегли во Второй Битве за Барьер.
Мы направились к городской окраине, где все еще кипело сражение. Улицы здесь кривые, запутанные, как лабиринт – и это тоже мера предосторожности. Через каждые двадцать футов – новый поворот. Особо не разгонишься. Быстро петлять тут могут разве что наги. Но в узких улицах скапливался дым – он валил откуда-то у нас из-за спины. Может, пришлецы подожгли зернохранилища. А что: если они затеяли войну на истощение, самое то лишить нас припасов.
В этих петляющих улочках, да еще в дыму, я так и не разглядела, где кончается город. Мы это место проскочили на полном ходу. Вдруг налетел ветер, дым развеялся – и выяснилось, что я чуть ли не носом упираюсь в спину Жителю-Волхву.
Значит, их не трое, а четверо! И этот четвертый был не абы какой Житель. Он парил в воздухе в трех футах над землей, заключенный как в воздушный пузырь в свой Щит. И что это был за Щит – просто загляденье! И крепкий, и дым задерживает – а воздух пропускает: Житель внутри может нормально дышать. Этот Волхв явно важная птица; могущества у него как у троих простых Жителей, вместе взятых.
Это был не «мой» Житель. Не тот, что проявлял ко мне необъяснимый интерес. Хотя выглядел незнакомый Волхв не менее расфуфыренно, чем «мой», лавандовый. У этого светлые волосы были покороче – едва доходили до лопаток, – и он носил их забранными в несколько хвостов и перевязанными золотыми лентами. Со спины казалось, будто его изысканный доспех и мантия длиной до лодыжек – разных оттенков золотого. Доспех украшал затейливый рисунок и драгоценные камни, а мантия была щедро расшита золотом и усыпана драгоценными бусинами.
Мои натянутые нервы звенели как гитарные струны. Гончие, встав вокруг, вскинули Щиты вдобавок к моему. И вот Житель развернулся.
Как и «мой», этот Волхв был такой красивый, что… даже чересчур. Совершенная красота – но зловещая, какая-то нечеловеческая. Золотые глаза Жителя вспыхнули, и от его взгляда мне сделалось здорово не по себе. И улыбка у него была под стать взгляду.
– Так-так-так, – произнес он медоточиво-стальным голосом. Такой, оказывается, тоже бывает, хотя представить сложно. – Наш прославленный пастырь. Береги овец, пастырь, – если сможешь.
И прежде чем я раскрыла рот, он отворил Портал и исчез в нем.
То есть этот незнакомый Волхв меня знает? Вот так номер.
«Докатилась, – мрачно подумала я, немного отойдя от потрясения. – Угораздило же прославиться среди Жителей! И добром это точно не кончится».
2
Судя по всему, я спугнула главного стратега. Я наблюдала за сражением с городской окраины и хорошо видела: после исчезновения Жителя битва стремительно сошла на нет. По всему полю боя открывались Порталы. Пришлецы, кто еще был в состоянии, удирали в Потусторонье,