Рукопись из Тибета. Валерий Ковалев
прихватил инструмент, папа снял шляпу, и мы поднялись по лестнице вверх. В пенаты.
Они впечатляли архитектурными формами и дизайном. В небольшом, отделанном розовым туфом и позолотой зале на кожаных диванах вдоль стен напряженно сидел десяток юных дарований. Празднично одетых девушек и парней. Некоторых я знал. Они, как и я, были детьми местной элиты. Здесь же, у зеркальных окон и двустворчатой закрытой двери, стояли еще двое церберов из «девятки»[3] с неподвижно застывшими лицами и скрещенными на яйцах руками, как того требовала инструкция. Указав мне пальцем на диван и пожелав удачи, Волобуев тут же испарился в смежную комнату, за стеклянной дверью которой виднелись другие сопровождающие. Под любопытными взглядами сидевших на диванах я поставил инструмент у ног, сделал рожу ящиком и опустился на прохладную кожу. Минут через пять напряженного ожидания в зале появился первый секретарь Крымского обкома партии (начальник отца), внимательно оглядел нас и проскрипел:
– Сейчас вы встретитесь с товарищем Брежневым. Никаких вопросов не задавать. Отвечать только на его. Всем ясно?
– Да, – втянули головы в плечи приглашенные. Я тоже. Сказались гены партийной дисциплины.
– Все. Идем, – поправив галстук, первым пошагал секретарь в сторону арочной двери. За ним робко двинулись остальные. Открыв футляр, я взял баян подмышку (тот хрюкнул) и последовал их примеру.
На подходе охранники распахнули створки, в глаза ударил яркий солнечный свет и бескрайняя синь моря, и нарисовалась открытая, с балюстрадой белая терраса, посреди которой, удобно устроившись в легких креслах, сидела царственная группа. В центре Сам, в белой рубашке с короткими рукавами, еще довольно крепкий и с густыми черными бровями, по сторонам 1-й секретарь ЦК Компартии Украины Щербицкий с министром иностранных дел СССР Громыко и еще какие-то менее значительные лица.
– А вот и наши молодые таланты, Леонид Ильич! – сделав нам знак остановиться, бодро изрек наместник Крыма.
– М-м-м, – пожевал губами хозяин Страны Советов, окинув нас благосклонным взглядом. – Здравствуйте, товарищи, присаживайтесь, – сказал густым басом. После чего сделал приглашающий жест.
– Всем сесть, – обернувшись назад, тихо продублировал Крымский секретарь. Мы опустились на стоявшие у балюстрады стулья, я положил «Хонер» на свободный стул сбоку.
– Так какие тут у нас таланты, а, Николай пович? – обратился к подчиненному Щербицкий. – Давай, докладывай.
Тот было с пафосом начал, но Брежнев его остановил, чуть подняв руку.
– Пусть сами расскажут, по порядку. А мы послушаем молодежь. Кто первый?
Возникла короткая пауза, как нередко бывает в таких случаях, а потом с противоположного от меня края встала девушка.
– Я Галя Ланская! – звонко сказала она. – Пишу стихи и публикуюсь в «Комсомольской правде»!
– Похвально, – шевельнул бровями Генсек. – Почитай нам что-нибудь.
Окружение, изобразив улыбки, одобрительно закивало.
Девятка – 9 управление КГБ СССР, занимавшееся охраной высших должностных лиц и партийных функционеров.